Как в американских школах запретили молитвы

«Конечно, пастор! Я с Вами согласен! Государство сейчас все больше и больше вмешивается в дела церкви и давит на свободу вероисповедания. В том числе в странах, еще недавно считавшимися христианскими, — поддерживал я своего собеседника на очередном интервью. — А началось все с того, что молитвы в школах отменили…» Но тут мой собеседник, абсолютно неожиданно для меня, прервал мое бормотание и заявил: «Правильно, что отменили! Школа не для молитв, а для учебы. Молиться надо в церкви». Весь наш оставшийся диалог больше меня уже не интересовал. «Как пастор церкви мог такое сказать?» — крутилось у меня в голове. Но с другой стороны вроде и не поспоришь. Действительно больше половины христиан считают, что это очень здорово, что церковь отделена от государства, мало понимая, что вкладывают в это понятие современные политики. «Молиться надо в строго отведенных для этого местах» для того, что бы кто-то не обиделся — это стало образом мысли современных христиан. «Христианская символика провоцирует окружающих и вызывает у них приступы депрессии» — и так далее и тому подобное.

Это то, как мы стали мыслить под давлением выродившихся «либеральных ценностей». Что я могу возразить пастору, ратующему за отмену молитв? И все же, одна скромная и пока вялая мысль стала шевелиться в моей голове — неужели Отцы Основатели Америки были настолько слепы, что не увидели противоречий между написанной ими Конституцией и учрежденными ими же молитвами в школах? Как в одном и том же обществе могли родиться столь гениальная Конституция, построившая могучее и свободное государство, и такой «убогий религиозный пережиток» (как теперь принято считать) — закон молиться и читать Библию в школах? Почему «молитвы в школах» благополучно просуществовали почти 200 лет, уживаясь при этом с Конституцией так, что, будучи преданными на рассмотрение суда, сторона защиты и предположить не могла, что возможно что-то изменить?

Время идет, скажете вы, и сегрегация афроамериканцев когда-то уживалась с Конституцией, но благодаря Мартину Лютеру Кингу была отменена. Правда, спорить не буду, уживалась. «У меня есть мечта» писал Мартин Лютер Кинг. Мечта стала реальностью, а чернокожий пастор и член Республиканской Партии заплатил за ее реализацию своей жизнью.

Он был личностью изменившей историю, подражать которой готовы многие современные политики, а его речь «I have a dream» («У меня есть мечта») вы найдете почти в любом учебнике по ораторскому искусству.

Личности творят Историю. За отменой молитв в школах США также стоит личность, но ни я ни даже кто либо из людей, далеких от церкви,

не рискнул бы подражать ей в чем-либо… В отличие от пастора, с которым я беседовал.

Истец

Мадлен Мюррей Охара, будучи замужем забеременела от своего любовника, и когда тот отказался жить с ней, вернулась домой к родителям. Однажды вечером, ранней весной 1946 года, разразился небывалой силы шторм. Электрические разряды молний полыхали, казалось, в двух шагах от дома, а раскаты грома сотрясали стены ветхого строения. Вдруг Мадлен, собрав всех, кто находился в доме, заявила, что собирается бросить Богу вызов, чтобы «Он поразил ее и ребенка одной из своих молний». Она вышла из дома и начала проклинать и сквернословить на Бога, потрясая в небо кулаком. Достаточно много времени она продолжала поносить Бога жуткими и особо циничными словами, в надежде на то, что у Него не будет выбора, как только поразить ее за богохульство. Но ничего не произошло, и Мадлен вернулась домой, провозглашая, что то, что она выжила, безоговорочно доказывает, что Бога не существует… Так началась «общественная деятельность» атеистки и «наиболее ненавистной женщины в Америке».

Через короткое время ее муж, военный моряк, нашел ее и увидел, что она вот-вот готова родить от другого мужчины. Однако Джон Росс простил ее и даже пообещал, что будет заботиться о ребенке как о своем собственном, но Мадлен отвергла его галантность и подала на развод.

В сентябре 1960 года, когда ее сыну, Биллу Мюррею, было четырнадцать лет, она зашла в школу и увидела, как дети повторяют молитву «Отче наш».

Мадлен пришла в бешенство и, матерясь, ворвалась в кабинет директора школы с криком «мой сын — атеист, и я не позволю учить его этой проклятой молитве». Директор ответил, что если Мадлен не нравятся молитвы по утрам, то почему бы ей не отправить сына в частную школу? На что Мадлен заявила что «не важно, где он будет учиться — вы должны будете это прекратить». Затем были долгие споры с руководством школы, со школьным округом, и, в конце концов, противостояние Мадлен и школьных молитв оказалось в суде штата Мерилэнд.

Суд штата Мерилэнд

Судья Гилберт Прендергаст предполагал, что это будет неприятное дело. Во-первых, бесчисленные публикации на эту тему (все они были подготовлены Мадлен). Во-вторых,

в штате Мерилэнд никогда не было такого прецедента — школьным молитвам никто не бросал вызов с тех пор, как они были основаны более 150-ти лет назад. Еще хуже было то, что ему предстояло иметь дело с истцом странных взглядов и ее коммунистическо-военным атеистом адвокатом, ищущим дешевой популярности.

Тем не менее, 2 марта 1961 года, он терпеливо выслушивал слабые аргументы представителя школьного округа и хорошо отлаженную линию веских причин Леонарда Карпельмана (адвоката Мадлен). Судья видя, что ему не дождаться чего-то внятного от представителя школьного округа, пытался «поджарить» Карпельмана самостоятельно, бросая ему один за другим вопросы типа «Что конкретно в молитве «Отче Наш» делает ее религиозной?» и «Какие могут быть здесь возражения в отношении Первой Поправки, с точки зрения религии, если истец очевидно не исповедует никакой религии?» и так далее. Карпельман держался крепко, четно

отбиваясь от судьи, но, тем не менее, 29 апреля судья Прендергаст отказал в претензиях Мадлен Мюррей. В своем мнении он писал, что запрет молитвы в школах «подчинит всех учеников атеизму» и «если Бога убрать из классов, то останется только атеизм». Таким образом, школьный округ выиграл битву, но начал проигрывать войну. То, что выглядело как большая победа для округа, включало в себя и элемент его поражения в будущем.

На самом деле адвокаты города Балтимор (в котором разгорелись все эти страсти), защищавшие молитву, совершили серьезнейшую стратегическую ошибку. Они объявили так называемый «demurrer» в ответ на претензии Мадлен в суде Прендегаста, и когда Мадлен увидела то, что они сделали на предварительном слушании, то невольно стала пританцовывать от радости.

«Demurrer» — это такой надменный юридический трюк, который говорит о том, что вы считаете, что доказательная база вашего оппонента столь слаба, что не хотите даже затруднять себя ответом на нее.

Говоря юридическим языком, это возражение на аргументы, представленные стороной истца, утверждающее, что его доказательства столь недостаточны, что никак не могут получить одобрения в суде. Проще говоря, «demurrer» попадает к судье как подкидыш, с которым он не знает, что толком делать, потому, что у него нет на это никаких юридических рычагов. В штате Мерилэнд в то время объявление «demurrer» воспринималось как то, что истец говорит правду.

Но тупой и высокомерный «demurrer» не только в значительной степени определил окончательный разгром позиции школьного округа, он также позволил Мадлен продол жить войну с минимальными ресурсами. Дело в том, что перед тем, как округ объявил «demurrer», Мадлен переживала о слишком больших расходах, связанных с апелляцией. Ей потребовалось бы доказывать свои утверждения в открытом суде и это могло означать огромное количество свидетельств, бесконечные выводы, десятки часов дебатов между экспертами с обеих сторон. Это также могло повлечь более явную демонстрацию слабости ее адвоката, который мог сломаться в любую минуту.

Но получилось, как сказала Мадлин, «слишком хорошо, чтобы быть правдой». Теперь все, что нужно было сделать — это участвовать в устном состязании и представить минимальные доказательства. Она тут же отправила Карпельмана немедленно подавать апелляцию в Апелляционный Суд Штата Мерилэнд — последнюю инстанцию перед Верховным Судом.

Знаете, я вижу здесь разительное сходство с делом Roe vs. Wade, в результате которого в Америке были узаконены аборты (читайте журналистское расследование об этом деле в журнале IN VICTORY за июль 2009 года — прим.ред.). Та же надменность защиты, та же убежденность, что невозможно отменить принципы, которые стояли как столпы общества несколько сот лет, и та же глупость и лень адвокатов, призванных защищать «христианские ценности». И наоборот, харизматичность (не в конфессиональном смысле) и целеустремленность людей, невидящих Десять Заповедей.

Внимание СМИ

Мадлен была любимицей СМИ. Ну как же, такой скандал! Это же находка для любого репортера или ведущего авторской программы! Любовь эта, надо признать, была взаимной.

Мадлен прекрасно чувствовала «информационную волну» и знала как вызвать к себе интерес. Что бы она не делала, это сопровождалось обсуждением в местной прессе радио и телевидении. А первым в национальный эфир вывел ее Мистер Донахью, тот самый, который стал знаменитым в Советском Союзе, потому что вел первый телемост между Америкой и СССР (помните, где прозвучала фраза «В Советском Союзе секса нет»?).

Мадлен любила дешевые эффекты, разжигающие споры, а особенно те, которые приносили деньги. Преподобный Харрингтон, принявший однажды участие в дебатах на радио с Мадлен, почувствовал «золотую жилу» и предложил ей сделку 55/45, где его часть была большей, но он покрывал расходы. С тех пор они появлялись на телеканалах и перед специально собранной на «евангелизацию с дебатами» публикой следующим образом: вначале перед собравшимися исполняли патриотические и христианские гимны. Затем Мадлен выступала с аргументами в пользу отделения государства от церкви, под посвистывания и «бууууу» собравшихся. Затем появлялся Харрингтон, который предлагал всем спастись и побыстрее, потому, что если нет, то «догадайтесь с кем вместе вы окажетесь в аду». Заканчивал преподобный предложением сказать хором Торжественную клятву верности. И когда Харрингтон доходил до слов «перед Богом», выскакивала Мадлен и пыталась вырвать у него микрофон. Толпа была вне себя, а Мадлен уводили специально нанятые для этого номера полицейские. «Служение» пользовалось популярностью среди верующих американцев, приносило широкую известность и немалые деньги. За час таких служений Мадлен зарабатывала около $4,000, а за некоторые дебаты по телевидению ее гонорар мог составить до $30,000.

История

Меньше чем за две недели до начала 1963 года Мадлен серьезно повздорила со своим отцом Джоном Мэйс.  Никто не помнит с чего начался скандал, но уходя из дома, Мадлен прокричала своему отцу: «Ты старый ублюдок, я надеюсь, ты скоро свалишься мертвым». Билл (сын Мадлен) заметил, как задрожали руки старика, державшего чашку с кофе, когда Мадлен хлопнула дверью. В этот же день Джон и Лена (мать Мадлен) пошли в продуктовый магазин, чтобы сдать пустые бутылки, и когда Джон подошел поздороваться с кассиром, вместо того, чтобы протянуть ему руку, он схватился за грудь и упал мертвым на пол.

Когда Мадлен пришла домой и не нашла отца за своим привычным занятием — просмотром телевизора, она поинтересовалась у матери: «Куда старик делся?». Мать вышла в комнату и, глядя дочери прямо в глаза, ответила: «Твое желание исполнилось».

Восемнадцать месяцев спустя, она рассказала журналу Playboy душераздирающую историю о смерти своего отца: «Соседским детям было запрещено играть с моим малышом Гарсом (младший сын Мадлин от случайного любовника итальянца), и мне пришлось купить ему маленького котенка, чтобы ребенок не скучал. Через несколько недель мы нашли его на крыльце нашего дома с перерезанным горлом, а еще несколькими днями позже наш дом был атакован шестью молодыми христианами, которые бросали в окна камни и кирпичи. Мой отец очень расстроился и испугался, а на следующий день скончался от инфаркта».

Автобиография Мадлен, описывающая сражение за отмену молитв в школах США, под названием An Atheist Epic была посвящена ее отцу со следующими словами: «Эта книга посвящается папе, который умер в Балтиморе…и тем прекрасным христианам, которые убили его».

Вы понимаете наверно, что с таким талантом использовать любое событие в свою пользу, Мадлен с легкостью покоряла все больше и больше газет и телеканалов.

Последняя битва

Иск Мадлен против молитв в общественных школах города Балтимор был соединен еще с одним похожим делом для рассмотрения в Верховном Суде. Это был иск от лица жителя пригорода Филадельфии Эда Скемпа, поданный против округа Абингтон, где, по словам Скемпа, школьников заставляли читать стихи из Библии и повторять молитву «Отче наш».

Скепм, однако, никогда не заявлял, что он атеист, напротив, он играл в принадлежность к Унитарной церкви. Но, согласно заметкам Мадлен после визита к Скемпу, он был «лицемерным атеистом, боявшимся показать свое истинное лицо», чтобы не потерять свой мелкий электронный бизнес. Однажды, когда представители различных СМИ приехали к нему домой для интервью, то увидели всю его семью в гостиной, каждого читающим Библию.

«Слушайте, слушайте, слушайте! Боже спаси наш народ и этот уважаемый суд», — с такой процессуальной иронии началось слушание дела.

Звучным и неожиданно дружеским тоном, председатель суда Эрл Уоррен пригласил Керпельмана представить дело его клиентки. Заходя на подиум, находившимся в углублении прямо перед судьями, он выглядел маленьким и испуганным. Судьи терпеливо ждали, пока Керпельман соберется — он нервно шелестел пачкой очевидно запрещенных бумаг. Дело в том, что адвокатам, выступающим перед Верховным Судом, не было разрешено говорить заученными фразами или читать подготовленные тексты. Только пометки были разрешены.

Керпельман начал дрожащим и гнусавым, угоднически подслащенным голосом: «Это дело о молитве «Отче наш» и чтении Библии, которое перед Судом сегодня…» И он начал застенчиво втирать «комплекс тончайшей системы религиозных верований» и другие философские выкладки о смысле жизни. Выглядело это так, как будто он читает по бумажке — прямое нарушение правил Верховного Суда. Керпельман бубнил уже около 2-х минут с возрастающей уверенностью и расцветающей прозой. «Один из стандартов, безусловно заложенный Конституцией и Биллем о правах, как и объяснено этим Верховным Судом, есть принцип, что церковь и государство в этой стране разделены, и фактически это стена разделения между ними, которая должна оставаться неприступной».

Судья Поттер Стюарт прервал его глубоким баритоном: «Я читал Первую Поправку. Но я никогда не читал ее таким образом. О чем говорит Первая Поправка?» Без колебания Керпельман повторил соответствующее правовое утверждение на память и снова продолжил свой монолог. Стюарт остановил его снова, требуя больше юридических оснований для его утверждений. Быстро, как кот, Керпельман выдавал точные цитаты, и опять по памяти.

Керпельман начал очень слабо, однако впоследствии, явно не читая из своих записей, он все более и более уверенно парировал атаки Стюарта, превратившись в достойного противника. Несмотря на то, сколько раз и как долго Стюарт старался «поджарить» Керпельмана на элементарных ошибках по существу иска — он не мог, или ему не давали. Как только Керпельман начинал колебаться, как Блэк или кто-либо из других судей тут же встревали, делая, наперекор Стюарту, какое-либо заявление в форме грубой подсказки Керпельману. В конечном итоге, оставшись в явном меньшинстве и под постоянным обстрелом, Стюарт, бормоча что-то себе под нос, бросил несколько последних процедурных вопросов Керпельману, который к этому времени чувствовал себя настоящим героем.

После Керпельмана подошла очередь представителя школьного округа города Балтимор Френсиса Бурча. Комбинация помпезности и отсутствия юридически обоснованных аргументов, поставила его в затруднительное положение в самом начале. Он начал с того, что заявил судьям: «отделение церкви от государства» является по существу «вопросом степени» — очень опасный подход, явно идущий вразрез с Первой Поправкой. Затем он вывел на то, что молитвы в школах — это вопрос, решенный с тех пор, как они начали проводиться в 1836 году.

Судья Вильям Дуглас, известный борец за гражданские права (а попросту активист) не купился на это. Он спросил, разрешит ли школьный округ чтение Корана вместо Библии. Бурч запнулся и сначала хотел сказать было «Нет», но затем промямлил: «Да, конечно». Председатель суда Уоррен вмешался с вопросом: «Каким образом правила позволяют читать Коран?» Бурч немного повыкручивался, но вынужден был признать, что такой возможности в реальности не существует.

Продолжая очень резко, как ни один адвокат не стал бы делать в такой шаткой ситуации, Бурч взял и заявил судьям, уже смотрящим на него как удавы на кролика, что школьная молитва и чтение Библии не являются религиозным актом. Их вообще проводят потому, что «доктор Брайн, суперинтендант школьного округа, считает, что эти упражнения имеют «целительное действие» на учеников в начале дня со «сдерживающим влиянием» — некий успокаивающий эффект на мелких негодников. Даже Стюарт, лучший союзник Бурча, на этом заседании не стерпел такой глупости. Он обрезал Бурча, спросив: «Может им лучше сразу давать транквилизаторы, не так ли?». После этого заявления в зале разразился гомерический хохот.

Бурч нарывался дальше, продолжая рассказ о философии образования доктора Брайна в отношении молитв, пока председатель суда не остановил его. Уоррен сказал, что на Гавайях есть школьные округа, где большинство школьников буддисты. Затем он спросил, будет ли уместно подчинять детей-христиан буддистскому обряду каждое утро? Бурч абсолютно уверенным тоном заявил, что да, нет проблем, если обряд «не будет проводиться по религиозным мотивам». Услышав это, судья Хьюго Блэк бросился как лев на добычу: «Ваша позиция заключается в том, что чтение Библии и молитва «Отче наш» не является религиозной церемонией, А если бы это была религиозная церемония, то не отражала ли бы она какую-либо конкретную религию?». Бурч знал, что рано или поздно ему придется отвечать на этот вопрос. Проблема была в том, что у него не было подходящего ответа. Загнанный в угол адвокат почувствовал, что запахло жареным — тем самым, о чем он должен был знать, объявляя «demurrer» и празднуя победу в суде низшей инстанции. Бурч вынужден был сказать, что «нет», его позиция в том, что чтении Библии и молитва «Отче наш» не имеет религиозных корней — «Ах да, по крайней мере, ярко выраженных».

17 Июня 1963 года Верховный Суд огласил свое решение в деле Мадлен против школьного округа. «Нью-Йорк Таймс» посвятила этому событию рекордное количество места, расписала весь процесс до мельчайших подробностей. Победа Мадлен была сокрушительной — голоса судей разделились 8 к 1. Эта «победа» имела колоссальное влияние на США. Более 40% всех школьных округов Америки нарушали интерпретацию Конституции Верховным Судом, продвигая или позволяя чтение Библии. Тридцать шесть штатов и Округ Колумбия позволяли или поощряли религиозные занятия, включая чтение Библии. Тринадцать из них — требовали изучение Библии студентами. В учебную программу 80% общеобразовательных школ на юге и 70% на Востоке были включены занятия по изучению Библии. И теперь Верховный Суд по просьбе Мадлен Мюррей постановил, что все они нарушают закон. И не просто закон, а фундамент американского законодательства — Конституцию.

Семеро судей называли себя «практикующими христианами», восьмой — «реформированным иудеем», а судья Кларк, ставший автором «мнения большинства» (основной текст постановления суда) был «посвященный христианин», который написал много статей на тему важности молитв. Тем более удивительно, что именно эти люди ускорили или даже инициировали процесс разложения американского общества. Вот некоторые факты последствий их решений.

Прежде чем молитвы были удалены из школ, проводимый опрос среди учителей показывал наиболее серьезные проблемы в общественных школах. Ими были:

1. Разговоры во время уроков.
2. Жевательная резинка.
3. Создание шума.
4. Бегание по коридорам.
5. Нарушение очереди в буфете.
6. Одежда не соответствующая уставу школы.
7. Разбрасывание бумаги.

После того, как молитвы были удалены из школ, повторный проводимый опрос среди учителей, показывал наиболее серьезные проблемы в общественных школах. Вот они:

1. Изнасилование.
2. Грабеж.
3. Насилие.
4. Воровство.
5. Поджог.
6. Подрыв.
7. Убийства.
8. Самоубийства.
9. Прогулы.
10. Вандализм.
11. Вымогательство.
12. Наркомания.
13. Алкоголизм.
14. Война среди банд.
15. Беременности.
16. Аборты.
17. Венерические заболевания.

Это была статистика на 1988 год.

По некоторым оценкам к 2008 году все нижеприведенные данные увеличились примерно в 10 раз. В частности, внебрачные сексуальные связи увеличились на 200% (только у девочек, внебрачные сексуальные контакты увеличились на 500%), беременность среди незамужних девушек увеличилась на 400%, количество заболевших болезнями, передающимися половым путем, увеличилось на 200%, а количество самоубийства увеличилось на 400%.

Удивительные люди, эти христиане… Сначала своим бездействием, а то и вовсе своими руками, приводят нечестивых людей и безбожные законы к власти, а потом недовольно ропщут на гонения и тяжелую христианскую жизнь.

Ладно ропщут… А некоторые еще и удовольствие умудряются получать по принципу «чем хуже, тем лучше», мол, чем ужаснее все вокруг, тем скорее Христос придет. Вот такие мы загадочные…

Бесславный конец

Но вернемся к нашей героине. Это была первая и самая оглушительная победа Мадлен. За ней последовали годы напряженной работы по насаждению атеизма в Америке. Не было больше громких побед в верховном суде, но была ежедневная работа по «удалению Бога» теперь уже из американского общества. Был журнал «Американский атеист», были тысячи публикаций и выступлений на радио, ТВ и в университетах. Было (и сейчас есть) организованное Мадлен Общество Атеистов Америки. Мадлен была хорошим «мотивирующим спикером», умеющей заставить сопереживать, а самое главное — жертвовать. Ее финансовые дела шли превосходно: к началу 90-х на различных счетах она хранила до 14 миллионов долларов, плюс земли, драгоценности и различные коллекции, которые жертвовали или завещали ей атеисты всех мастей. «Американская мечта» Мадлен была реализована полностью — из нищей матери-одиночки она превратилась в королеву атеизма Америки.

Мадлен жила в роскошном доме с младшим сыном и внучкой Робин (дочь ее старшего сына Билла), контролируя каждый их шаг. Неверное поэтому ни Гасп, ни Робин так и не смогли создать свои собственные семьи, и согласившись однажды с контролем Мадлен, всю свою жизнь прожили под ее неустанной опекой. Однако не только желание контролировать судьбу своей внучки руководило Мадлен. В своих дневниках она писала, что часто делила с внучкой свою кровать, и хотя нигде не упоминала о сексуальной связи с ней, всё же достаточно ярко описывала свои переживания от близости «молодого нежного тела».

В 1995 году вся семья неожиданно исчезла. В течение первого месяца были зафиксированы только два коротких звонка, сделанные Робин в офис, затем наступила полная тишина и все поиски Мадлен, Гаспа и Робин были безуспешны. Никто не знал что произошло, но помня, какой Мадлен была авантюристкой, следователи и журналисты склонялись к мысли, что она сорвала очередной крупный куш и где-то залегла на время. Однако шли годы, а от семейки атеистов не было ни слуха, ни духа.

Я не буду описывать все умозаключения американского журналиста Джона МакКормака, приведшие его к разгадке тайны исчезновения Мадлен, однако в 2001 году, через пять с половиной лет после исчезновения, следственной группой была обнаружена шокирующая находка: коллективная могила трех человек, тела которых перед погребением были расчленены. Экспертиза подтвердила, что останки принадлежат Мадлен, Робин и Гаспу. В преднамеренном убийстве, похищении и вымогательстве был обвинен, а впоследствии и осуж  ден по всем этим статьям, бывший директор головного офиса Атеистов Америки, созданного Мадлен. Дэвид Вотерс похитил всех троих и держал их в сарае в пустынной местности, многократно насиловал Робин и заставлял Гаспа выезжать в город и скупать в банках золотые монеты за деньги, хранящиеся на счетах Американских Атеистов. После того, как у похитителя скопилось около 600,000 долларов золотом, он убил всех троих. Мадлен умерла последней и была свидетелем того, как два единственных на земле близких ей человека были задушены и разрублены на части… Затем пришла и ее очередь.

Влад Кусакин | США для журнала inVictory