Наставления о браке (отрывок из книги «Благочестивый дом»)

Так как христиане, посвятившие себя Богу и отделившиеся от мира ради Него, в своей личной жизни праведны, праведными должны быть и их семьи. Праведность перед господом должна быть, так сказать, прописана на дверях их домов, в их отношениях, занятиях и в их имуществе. Для этого необходимо, чтобы их семьи были праведно устроены, праведно управлялись и чтобы члены семьи праведно исполняли некоторые обязанности.

К надлежащему устройству семьи относится и надлежащее заключение брака.

Наставление 1: следите, чтобы ни похоть, ни опрометчивость не толкнули вас на заключение брака, пока вы не увидите таких оснований, которые убедили бы вас в том, что Бог вас призывает к браку и что этот брак Ему угоден. Ведь, во-первых, именно Богу вы должны служить в браке, поэтому вам надлежит прислушаться к Нему, прежде чем поспешно устремляться к супружеству. Именно Он знает лучше всего, что подразумевает ваше служение Ему. Во-вторых, именно от Бога вы должны ожидать благословения и помощи в отношениях; поэтому весьма важно, чтобы вы рассматривали Его совет и согласие как первейшее условие брака. Если необходимо согласие родителей, то тем более необходимо согласие Божье.

Вопрос: «Но как человеку узнать, призывает ли Бог его к браку и дает ли Он Свое согласие? Не предоставил ли Он тут свободу всем людям, как в вопросах несущественных?»

Ответ: «Бог не устанавливал какого-то всеобщего закона, повелевающего или запрещающего вступать в брак, и в этом отношении оставил все на усмотрение человека. Хотя Бог не каждому позволяет заключать брак (поскольку для некоторых это незаконно), Он посредством других общих законов и правил дал людям знать, в каких случаях это законно, а в каких случаях греховно. Каждый должен выбрать, как Ему лучше служить Богу и что больше послужит его духовному благополучию и возрастанию в праведности.

В самом браке нет ничего принципиально несовместимого с этими благами и с исполнением этих законов. Поэтому сказано, что «выдающий замуж свою девицу поступает хорошо» (1 Кор. 7:38); это значит, что такой человек делает то, что само по себе не является незаконным и что для некоторых желаннее всего в жизни. Однако в безбрачии есть нечто, делающее одиночество, особенно для проповедников и преследуемых христиан, наиболее благоприятным состоянием для достижения упомянутых христианских целей; поэтому и сказано, что «не выдающий поступает лучше» (1 Кор. 7:38). Некоторым трудно вообразить, что брак может быть или долгом, или грехом, если не считать некоторых необычных случаев. То, как мы распорядимся своим сердцем и своей жизнью, в такой степени зависит от выбора между браком и безбрачием, что трудно представить, будто это совершенно не имеет значения для нашей главной цели; и то, и другое состояние непременно становится либо величайшей помощью, либо величайшим препятствием. Если же есть такой человек, в жизни которого обстоятельства в равной мере говорят и за, и против брака, так что самым благоразумным трудно рассудить, холостым или женатым следует быть такому человеку, чтобы это способствовало его возрастанию в праведности, общественному благу и благу ближних, то для него в таких обстоятельствах этот вопрос становится несущественным.

Разобраться, каких людей Бог призывает к вступлению в брак, а у кого нет такого призвания или одобрения, можно, исходя из таких соображений. Во-первых, если есть недвусмысленно выраженная воля родителей или их повеление детям, которые им подчиняются, и нет более весомого возражения, тогда родительское повеление обозначает повеленье Божье. Однако если родители лишь убеждают, но не повелевают, то, хотя их желаниями и нельзя беспричинно пренебрегать, это все же меньшее препятствие, чем в случае с категорическим повелением. Во-вторых, призваны к браку те, кто не обладает даром воздержания, не способны законными путями обрести этот дар и не имеют препятствия, которое делает незаконным их вступление в брак. «Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор. 7:9). Но тут следует сравнить, насколько велика необходимость и насколько значительно препятствие, и предпочтение следует отдать более веской причине. Поскольку у тех, чьи похоти очень сильны, могут быть еще более весомые препятствия к вступлению в брак; и, хотя они не способны соблюдать целомудрие в мыслях настолько, насколько они того желают, все же при таких обстоятельствах они обязаны воздержаться. Нет человека, который не мог бы хранить телесное целомудрие, если со своей стороны он делает все возможное. Более того, даже сами мысли, как правило, по большей части можно сберегать в чистоте, а развратные помышления быстро пресекать, если люди благочестивы и делают все, на что способны. Но, с другой стороны, есть люди, у которых сексуальные желания выражены в меньшей степени и которые при этом не имеют значительного препятствия к браку. Тогда они, возможно, должны, если ничто другое им не запрещает, вступать в брак, что станет самым верным и успешным средством против той степени сексуальных желаний, которая им свойственна.

В-третьих, есть еще одна причина. Вступление в брак можно считать оправданным, если, после мудрого рассмотрения всех обстоятельств, становится очевидным, что в браке человек может оказаться наиболее полезным Богу и обществу и что брак облегчит путь к достижению великих целей нашей жизни, то есть к прославлению Бога и спасению нас и других людей, и устранит некоторые препятствия на этом пути. Следует полагать, что и супружество, и безбрачие может быть более полезным для нас в одном отношении и причинять нам неудобства в другом и что одно призвание более всего позволяет нам вести созерцательную жизнь, а в другом мы более подготовлены к деятельной жизни и к служению ближним. Великое искусство при определении наших обязанностей заключается, таким образом, в том, чтобы благоразумно взвесить и сопоставить достоинства и недостатки, не соблазняться мечтаниями, похотью или страстью и правильно различать, в какую сторону склоняются весы.

Здесь непременно следует отметить, прежде всего, что первые два основания для брака — сексуальное желание и воля родителей и все, что с этим связано — имеют значение, но подчинены третьему, решающему основанию, или интересу Божьему, интересу нашего спасения. Это последнее (по порядку изложения) основание достаточно само по себе, без какого-либо другого, но ни одного другого недостаточно без этого. Если понятно, что в браке вы будете располагать большими возможностями для служения Богу, совершения добрых дел ради ближних, спасения собственной души, чем в холостой жизни, тогда, без сомнения, ваш долг — вступать в брак; поскольку стремиться к достижению нашей конечной цели — это наша важнейшая, непреложная обязанность. Пусть родители не велят вступать в брак, пусть у вас нет телесной необходимости, но это ваш долг, если брак в наибольшей степени способствует достижению вашей конечной цели.

Во-вторых, заметьте, что никакие ссылки на достижение конечной цели не оправдывают ваше вступление в брак, если есть какое-либо другое обстоятельство, которое прежде сделало этот брак незаконным. Мы не должны делать зла, из которого может проистекать благо. Грех не содействует нашему спасению; хотя бы мы и видели, что можем сделать больше добра ближним, однако если для этого требуется согрешить, то этого делать нельзя. Наша жизнь и наши блага — в руках Божьих, успех и признание всех наших начинаний также полностью зависят от Него, поэтому неразумно достигать их, умышленно оскорбляя Его нашим грехом! Когда способные и праведные люди становятся судьями и служителями церкви, это может способствовать общему благу; однако обманщик, лжесвидетель или тот, кто совершает любой известный грех, чтобы стать судьей или проповедником Евангелия, должен скорее ожидать проклятия себе и своим начинаниям, а не Божьего одобрения, благословения и успеха. Поэтому совершающий грех ради улучшения своего положения увидит, что изменил его к худшему. Или, если он совершает грех, чтобы сделать добро ближним, он должен ожидать не добра, но гибели себе, если только не предотвратит ее покаянием.

В-третьих, заметьте, что если вопрос только в том, какая жизнь (холостая или супружеская) быстрее приводит к конечной цели, то любое из второстепенных оснований покажет, что мы призваны к супружеству, если только нет больших оснований считать иначе. В случае, если у вас нет телесной необходимости, то одна лишь родительская воля может вас обязать вступить в брак, если нет более весомого против нее возражения. Если же родители вас не обязывают, то единственным основанием может быть телесная необходимость. Когда же ни одно из этих оснований не побуждает вас к заключению брака, то основанием — если только нет более весомых причин отказаться от супружества — может послужить очевидная возможность помочь многим ближним, послужить церкви или стать благословением для детей, которых можно посвятить Богу. Поэтому если весы пришли в равновесие, любое из оснований склонит их в сторону брака.

Так же можно понять, кто не призван к браку, а для кого это станет грехом. Во-первых, не призван к браку тот, кто, взвесив все достоинства и недостатки, может ясно увидеть, что брак станет бо́льшим препятствием для его спасения или для его служения Богу и прославления Его в мире, и это воспрепятствует достижению его конечной цели».

Вопрос: «Но что, если родители настаивают на вступлении в брак или будут настроены против меня, если я ослушаюсь?»

Ответ: «У родителей нет власти требовать от вас того, что направлено против Бога, вашего спасения или достижения вашей конечной цели. Следовательно, в таком случае вы не обязаны им строго повиноваться. Однако родительская воля, а также все ее последствия должны быть положены на чашу весов вместе со всеми прочими соображениями, и если недостатки холостой жизни окажутся весомее для вас, то, возможно, вступление в брак окажется вашим долгом или обязанностью. Вы должны руководствоваться не necessitate praecepti (повелением или законом, обязательным для исполнения) в знак послушания повелению родителей, аnecessitate medii (необходимым средством) — для достижения вашей конечной цели, в знак послушания общему закону Божьему, требующему от вас искать «прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6:33), то есть достижения вашей конечной цели».

Вопрос: «А что, если я испытываю телесную потребность, но заранее понимаю, что брак весьма воспрепятствует моему служению Богу и спасению?»

Ответ: «Во-первых, вы должны понимать, что никакая телесная потребность не имеет абсолютной власти над человеком. Нет человека настолько похотливого, чтобы он не мог справиться со своей страстью иными законными способами: постом, трудом, общением со здравомыслящими людьми, развлечением, уединением, наблюдением за своими помыслами и чувствами или, по крайней мере, обратившись за помощью к врачу. Таким образом, необходимость эта — secundum quid, насущная, но не безусловная необходимость. Во-вторых, степень этой необходимости саму по себе следует сравнить с другими обстоятельствами; если чаша весов склоняется в сторону этой необходимости, делая холостую жизнь более неблагоприятной для достижения конечной цели, если ваша страсть становится бо́льшим препятствием для вас, чем все возможные неудобства семейной жизни, то в этом случае решение таково: лучше вступить в брак, нежели разжигаться. Однако если есть вероятность, что препятствия в семейной жизни будут более весомыми, чем препятствия, связанные с вашим сексуальным желанием, тогда вам следует настроиться на обуздание и исцеление этого желания и, пользуясь дарованными Богом средствами, надеяться на Его благословение.

Во-вторых, дети, как правило, не призваны Богом к браку, когда на этот брак есть абсолютный и категорический запрет родителей. Да, родительские повеления не могут нас обязать, когда мы уверены, что это помешает Божьему замыслу и нашей конечной цели; но родительские запреты могут сделать вступление в брак греховным и тогда, когда очевидно, что супружество, если бы оно не было запрещено родителями, могло бы наилучшим образом послужить достижению нашей конечной цели. Во-первых, потому, что разрешения, в отличие от запретов, не simper et ad semper (управляют и связывают не всегда и не в любом случае). Кроме того, грех неповиновения родителям перечеркнет благие намерения, и вред для достижения нашей конечной цели будет бо́льшим, чем всякая польза от вступления в брак. Долг тогда не является для нас долгом, когда его нельзя исполнить без совершения умышленного, преднамеренного греха. Во многих случаях мы вынуждены воздерживаться от того, что запрещает нам начальник, однако не обязаны делать противоположное, если он это повелевает. Легче долгу перестать быть долгом, чем греху перестать быть грехом. Одна дурная примесь может превратить долг в грех, в то время как одна благая примесь не обратит грех в долг или в безгрешный поступок».

Вопрос: «Но не может ли запрет начальника воспрепятствовать исправлению какого-то бо́льшего недостатка? Лучше вступить в брак, нежели разжигаться. Что, если родители совершенно отказывают детям во вступлении в брак и тем самым лишают их законного средства против страстей? Если они поступают не так, а запрещают лишь тогда, когда это для детей наиболее своевременно и необходимо, это несколько лучше. А что, если родители запрещают вступать в брак детям, чьи чувства друг к другу настолько сильны, что расставание может довести обоих до отчаяния? Не могут ли дети вступать в брак, если есть необходимость такого рода, без позволения родителей или против их воли?»

Ответ: «Не отрицаю, бывают случаи — или их можно себе представить — когда законно делать то, что начальник запрещает, и вступать в брак против родительской воли, поскольку родители наделены властью для назидания, а не для разрушения. Если сын обладает выдающимися дарованиями для служения в таком месте и в такое время, что помощь там необходима, а родитель его озлоблен и, ненавидя это священное служение, категорически запрещает ему, то сын может посвятить себя благословенному труду спасения душ. Не должен сын отказываться и от помощи бедным (в том, что он сам может им дать), хоть бы родители и запрещали ему; не должен он отказываться от возможности помогать им в будущем, не должен отказывать себе в необходимой пище и одежде, хоть ему и запрещают, как и Даниил не отказывался открыто молиться в своем доме, когда ему запрещали царь и закон. Когда какое-либо непреодолимое обстоятельство обращает нечто само по себе несущественное в долг, запрет начальника не освобождает нас от этого долга, если только сам запрет начальника не важнее этого обстоятельства, и тогда оно может оказаться менее весомым; однако определить, какие обстоятельства важнее, а какие нет, — это сложная задача.

Что же касается поставленных вопросов, то на первый я отвечу так: если родители запрещают сыну жениться, пока они живы, то уместно и безопасно повиноваться им до их смерти, если только это не противоречит какому-то более важному обязательству. В то же время, пока дети во власти родителей, то есть когда они живут в родительском доме или в юные годы (за исключением некоторых исключительных обстоятельств), повиноваться родителям необходимо. Однако после смерти родителей (пусть даже они оставляют повеления в своих завещаниях) или когда возраст или ранее заключенный брак вывел детей из-под родительской власти, им легче будет оправдать свое непослушание, чем детям несовершеннолетним, которые менее способны распорядиться собой. Хотя мы в любом случае обязаны родителям некоторым послушанием, однако по достижении совершеннолетия дети могут в большей степени распоряжаться собой. Природа подсказывает нам свое намерение при помощи инстинктов животных, которые научены защищать, обучать и заботиться о своих детенышах, пока те не могут позаботиться о себе сами; однако когда они вырастают и становятся самостоятельными, родители выгоняют их либо становятся к ним равнодушны. Если бы мудрый сын, у которого есть жена, много детей и много дел в мире, которыми следует заниматься, вынужден был, как в детстве, полностью повиноваться своим пожилым родителям, это повредило бы его делам, и родительская власть в пожилом возрасте разрушила бы все, что было создано в зрелые годы.

Что касается второго вопроса, я отвечу, что дети, которым кажется, что их страсть или любовь непреодолимы, должны сделать все возможное, чтобы подавить такие необузданные чувства, подчинить свои страсти разуму и родительской воле. Если они делают все возможное, то нет, или, во всяком случае, очень мало таких, кто не смог бы соблюсти и целомудрие, и послушание. Кто-то может сказать: «Я сделал все, что мог, но все же мне необходимо вступить в брак; разве я не должен жениться, хоть мои родители и запрещают мне?» Но я отвечу, что этому не следует верить. Вы или не сделали все, что могли, или у вас нет такой необходимости. В вашем нетерпении виноваты вы сами (ведь вы понимали, что должны с этим справиться), и Бог по-прежнему обязывает вас побороть свой порок и подчиниться родителям. Но если у кого-то (что маловероятно) есть такая неотложная необходимость вступить в брак, то он должен просить каких-то других людей ходатайствовать перед родителями, чтобы получить их согласие. А если он не может этого добиться, говорят некоторые, его долг вступить в брак без согласия. Я бы сказал, что это minus malum (меньшее зло), и если возникает такая греховная необходимость, то все же долг человека избежать обоих зол и не выбирать среди них; однако меньшим грехом будет ослушаться родителей, чем жить, разжигаясь похотью и мерзостью разврата. Некоторые священнослужители утверждают, что в таком случае сын должен обратиться к судье как к имеющему власть над отцом. Другие же считают, что при этом остается не менее трудный вопрос: что делать такому человеку, если согласия не удастся получить и от судьи. К тому же в таком случае одна сложность перерастает в другую, еще бо́льшую, поскольку весьма трудно сказать, чей авторитет больше в домашних делах: родителя или судьи.

Тот же ответ относится и к третьему вопросу, когда родители запрещают вступать в брак с тем человеком, который вам более всего по сердцу. Такая привязанность (как ее ни называть — страстью или любовью), которая не подчиняется ни разуму, ни родительской воле, необузданна и греховна. Поэтому Бог обязывает вас определенными Им средствами покорить ее и повиноваться. Если вы не способны на это, обстоятельства и возможные последствия должны подсказать вам, в чем заключается меньшее зло».

Отрывок из книги Ричарда Бакстера «Благочестивый дом», Издательства «Тюльпан»

Источник: helpforheart.org