Как сияние христианства Толкина повлияло на «Властелина колец»

По сравнению с другим писателем К. С. Льюисом, Дж. Р. Р. Толкина обычно считают более приемлемым в светских кругах. Но хотя Толкин не выдвинул христианство на передний план в своей работе, было бы ошибкой сказать, что его там нет.

Отец Джона Рональда Руэла Толкина умер, когда ему было всего три года, а его мать, Мэйбл, умерла, когда ему было двенадцать. Преданная католичка Мейбл доверила заботу о двух своих мальчиках местному священнику, который помог укрепить семена веры, посеянные их матерью. Когда ему было 16, Толкин встретил Мэри, такую же сироту, и они сразу же полюбили друг друга. Мария обратилась в католицизм до того, как они поженились, что даёт нам хорошее представление о том, насколько серьезно он относился к своей вере.

Когда Толкина спрашивали о своих убеждениях, это не относилось автоматически к его собранию сочинений о Средиземье, что было сделано намеренно; Толкин не выносил аллегорий. Как он заявил в предисловии ко второму изданию «Властелина колец»: «Я искренне не люблю аллегории… Я предпочитаю историю — подлинную или вымышленную — с её разнообразным применением к мыслям и опыту читателей. Я думаю, что многие путают применимость с аллегорией, но одна заключается в свободе читателя, а другая в целенаправленном господстве автора».

Так что Толкина интересует применимость, а не аллегория. Автор, говорящий читателю, что «это равно тому», слишком ограничен для него. Он хочет, чтобы читатель спросил: «Может ли это означать это?» Это абсолютный подарок для литературоведов, так как дает нам зеленый свет на то, чтобы применить к тексту разные линзы (и, честно говоря, мы и так собирались это сделать). Имея это в виду, давайте применим христианскую линзу к «Властелину колец» и посмотрим, сможем ли мы найти несколько параллелей с верой, которые вы, возможно, пропустили.

Простое сравнение

Это низко висящий плод евангельских параллелей, и, поскольку большинство из вас разобрались с этим самостоятельно, мы довольно быстро обойдемся без него. Гэндальф сражается с Балрогом в шахтах Мории в Братстве колец. Он побеждает грозного монстра, но не без того, чтобы его утащили вместе с ним. С напутствием: «бегите, глупцы!» Гэндальф Серый жертвует своей жизнью ради своих друзей.

Их горе сильно, но недолговечно, так как вскоре после этого он воскресает. Вернувшись с ещё большей силой Гэндальф Белый снова присоединяется к своим товарищам. Он великолепен в белых одеждах, и сравнение с воскресшим Иисусом, явившимся Марии Магдалине, настолько велико, что его можно увидеть из космоса.

Хотя многие сравнивают разрушительную силу кольца с атомной бомбой, нетрудно увидеть в нем метафору греха. Саурон — воплощение зла, и он эффективно обманом заставляет людей, эльфов и гномов носить эти кольца, что приводит (по большей части) к их развращению и смерти. Можно провести сравнение между тем, как грех преображает и убивает людей, с тем, как кольцо превращает Смеагола в Голлума и в конечном итоге уничтожает его.

Но что более убедительно, так это то, что Фродо берет на себя работу по уничтожению кольца, что может иметь параллели с Иисусом, взявшим на Себя задачу спасения человечества.

В фильме, когда Фродо добровольно соглашается взять кольцо на совете Элронда, мы видим печаль и сострадание на лице Гэндальфа. Если представить Отца, Сына и Святого Духа, обсуждающих, что нужно сделать для спасения человечества, и момент, когда Иисус вызвался взять на себя грехи мира, нетрудно представить, что лицо Бога Отца могло бы повторить выражение лица Иэна Маккеллена в тот момент.

Отвергнутый наследник

Фродо встречает Арагорна в своих путешествиях; таинственный странник, который оказывается наследником престола Гондора. На протяжении веков Гондор был королевством, в котором не было королевской линии, и вместо этого им правили стюарды, линия главных советников, которые следят за ним, пока не вернется истинный король. Однако Денетор, нынешний стюард, категорически отрицает заявление Арагорна: «Даже если бы его заявление было доказано мне, он все равно происходит из рода Исилдура. Я не склонюсь перед таким, последним из оборванного дома, давно лишенного господства и достоинства».

Имея в виду это сравнение, легко представить Денетора как фигуру, подобную Каиафе, первосвященнику, председательствовавшему на суде над Иисусом. Было предсказано, что царь придет из дома Давида, но Давид, как и Исильдур, был царем, который поддался искушению с пагубными последствиями, а Иисус происходит из убогого городка Назарета. Таким образом, и Каиафа, и Денетор отрицают притязания этого царя-слуги со скромными корнями.

Раненый для всех нас

Довольно рано в «Братстве» Фродо был ранен в Уэтертопе. Он бы умер там и сейчас, если бы не вмешательство эльфов, которое привело к его выздоровлению в Ривенделле. Фродо выдерживает опасное путешествие и с помощью Сэма видит уничтожение кольца. Но раны, которые он получил, так и не зажили. «Я был слишком глубоко ранен», — говорит Фродо Сэму перед тем, как уйти с эльфами и Гэндальфом в Бессмертные Земли (довольно четкая аналогия с небесами).

Хотя они спасли Средиземье, Фродо заплатил за это постоянную цену. Нетрудно было бы сравнить это с Иисусом и с тем, как даже Его воскресшее тело носило раны распятия. Как Иисус говорит Фоме в Иоанна 20:27: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои».

Это всего лишь несколько христианских параллелей, которые можно найти у Толкина. Важно помнить, что ни одно из этих сравнений не является полностью совершенным; любая метафора рано или поздно рушится, и это нормально; именно это делает его метафорой, а не аллегорией. Без сомнения, существует 1000 других способов прочтения работ Толкина, и мы можем быть уверены, что он приветствовал бы множество интерпретаций. Но если вы так склонны, странно утешительно видеть сияние христианства писателя, даже когда он не пытается это показать.

Джайлз Гоф (писатель из Манчестера, ведущий подкаста «Бог в кино») premierchristianity.com, перевод outpouring.ru