Соответственно образу

Ставшая привычной формулировка «по образу и по подобию» (с предлогом «по») является влиянием текста Септуагинты – греческого перевода Ветхого Завета, выполненного в Александрии по распоряжению Птолемея Филадельфа около 280 года до н.э. Поскольку после завоеваний Александра Македонского греческий язык стал Lingua Franca (средством международного общения), большинство античных авторов, а впоследствии и восточных богословов, не зная еврейского, имели дело с ветхозаветными текстами именно в этом переводе. В нем цитируют Ветхий Завет и новозаветные авторы.

Более близкий к еврейскому оригиналу перевод гласит: «Бог сотворил человека, Образ Свой, Божий Образ Он сотворил, мужчину и женщину сотворил» (Быт. 1:26, 27 РБО). Но в то время как еврейская грамматика позволяла такую формулировку, греческая требовала предлога. Появление же предлога добавило тексту дополнительный смысл, отсутствовавший в оригинале. Вариант «Создадим человека – Наш образ и Наше подобие» однозначно предполагает два субъекта – Бога как прообраз и человека как Его отображение. Но приставка «по» позволяет предположить существование третьего субъекта – собственно образа Божьего. То есть подразумевается существование не только Бога, но и Его образа как отдельной сущности, по подобию которой и был создан человек.

Восточные отцы Церкви, такие как Ориген, Ириней, Климент, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и другие ухватились за эту идею. Они утверждали, что под сущностью «образа Божьего» подразумевался никто иной как Сам Христос, «Который есть образ Бога невидимого» (2 Коринфянам 4:4, Колоссянам 1:15). Человек же, в свою очередь, сотворен, как подобие Христа. То есть Христос есть Образ Божий, по образцу Которого и создан человек.

Поскольку Бог вечен, то есть существует вне времени, это утверждение в некотором смысле богословски корректно. Тем более, что задача человека – уподобляться Христу. Так что с точки зрения теологии здесь нет ошибки. Проблемы возникают при рассмотрении этой точки зрения в свете библейской антропологии.

Во-первых, нарушается историческая последовательность Божьего откровения, о которой говорит Писание: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евреям 1:1,2).

Во-вторых, утрачивается различение понятия «Иисус» (историческое лицо из Назарета, в Котором свершилось боговоплощение) и «Христос» (сочетание божественной и человеческой природы в Иисусе).

В-третьих, что тогда означает восприятие Богом-Сыном человеческой природы? Если она была присуща Ему изначально, если человек создан по природе Христа, что значит утверждение, что Христос принял природу человека? Ведь Писание однозначно указывает, что во Христе Бог-Сын воплотился в человеке по имени Иисус, Помазаннике Божьем. «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Филиппийцам 2:6,7). В Никео-Цареградском Символе веры это сформулировано как вера «в единого Господа Иисуса Христа», «ради нас людей и ради нашего спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком».

Как блестяще обобщил это учение Григорий Богослов, «Что не воспринято, то и не уврачевано». То есть если Христос не воспринял бы человеческой природы, Он не мог бы и искупить ее. Если же человек изначально – отображение природы Христа, то в чем заключается это восприятие? Налицо – круговая аргументация. Ой, не зря в народе сложилась поговорка: «У святых отцов не найдешь концов».

Сергей Головин facebook.com