Если есть одно основание, одна любовь, одна цель – разница культур перестает иметь вес и значение

Юлия Остапчук родом из Херсона. Ее юность пришлась на конец эпохи советского союза, рухнувшего на ее глазах и оставившего людей у разбитого корыта, в безысходности и без надежды на будущее. 

В скудных 90-х в свои 17 лет Юле посчастливилось попасть на курсы английского языка и секретарей. Тогда она еще не знала, что за этой “случайностью” стоит Божий план на ее жизнь, международное служение и переезд в страну, о которой она никогда ранее не слышала.  

В этом году Юлия и Генри, венесуэлец, отпраздновали 27 лет совместной жизни. Более десяти лет пара живет в Венесуэле. Сегодня вместе помогают в служении детям из бедных районов Каракаса.

Историю знакомства и свадьбы, о культурных особенностях венесуэльцев, о то, что важно в интернациональном браке рассказала в интервью Юлия.       

Поделитесь предысторией вашей встречи с будущим мужем?

Во всем виновата моя сокурсница и желание практиковать «свежевыученный» английский. Эта история берет начало еще в 1989 году, мне было 14, и я впервые познакомилась с верующей девочкой из евангельской церкви.

Все мои познания о Боге на тот момент состояли из следующего опыта — во втором классе я нашла у мамы мой нательный крестик на крестины и осмелилась прийти с ним в школу, и когда обнаружили крестик, был жуткий скандал и я получила нагоняй от самого директора.

Мама говорила, что Бог есть, маме я верила, а старший брат говорил, что нет, что Гагарин в космос летал, а Бога не видел, ну а с братом мы всегда спорили и дрались, я ему не верила.

Кроме всего этого, помимо яиц, пасок и православной церкви, мне говорили, что есть «штунды», баптисты, которые в своих домах устраивают жуткие вещи при выключенном свете. В детстве, проезжая мимо одного из старейших Домов Молитвы города Херсона, я постоянно съеживалась на сидении от необъяснимого страха.

И вот уже в училище, на уроке атеизма моя сокурсница стала бесстрашно говорить о Боге, открыто противореча учительнице. Я ей позже книгу принесла об атеизме и о доказательствах против ее веры. Ее слов я тогда не приняла, пошла своим путем, но дружить и общаться мы не переставали.

Наступили 90-е, сложное время, когда разбивались мечты, ломались стереотипы, падали идолы, все, чему учили, оказалось ложью: не страдали негры в картонных коробках в трущобах Америки, а Ленин был гнидой и убийцей.

Экономика летела в тартарары, мы продавали все, что могли. Была зима, и мне пришло в голову пошить и попробовать продать шубку необычной модели, в ход пошли обрезки меха и старая мамина шуба под каракуль.

Получилось так здорово, что ее купили за немыслимые для меня деньги и часть пошла на оплату обучения на курсах секретарей и английского языка.

Я училась и однажды снова встретилась с моей верующей подругой. Шел 1993 год. Мне было 18, и она пригласила меня на служение в палатку, где должны были быть иностранцы, а особенно один мулат, который здорово поет.

Вот я и пошла, прежде всего, чтобы посмотреть на иностранцев, это было большой редкостью в то время и, конечно же, практиковать английский, который учила, но не могла использовать, не понимала и не говорила.

В палатке Господь коснулся меня и спас, там же я познакомилась с Генри, тем самым мулатом, который хорошо пел. Интересно, что я до этого и не слышала о его родине – Венесуэле.

В советское время больше говорили о Кубе, Аргентине, Никарагуа. Венесуэла в то время была капиталистической, а значит непопулярной.

Как познакомились со своим будущим мужем?

Мой будущий муж в 1985 году уехал из Венесуэлы в поисках ответов на вопросы о жизни и предназначении, собирался в Москву на Фестиваль Молодежи и Студентов. В Латинской Америке сказки о СССР пользовались все большей популярностью, даже детей называли Ленин и Сталин.

Бог нашел его и спас в Италии, он стал миссионером и служил сначала в Италии, а затем в Португалии.

В 1992 году, как только упал «железный занавес», его миссия отправилась в Украину. Уже в 1993 они приехали в Херсон и поставили большую палатку недалеко от моего дома.

Спустя некоторое время я пришла в служение, и следующие 19 лет активно практиковала свой английский уже в качестве переводчика. Тогда была большая нужда именно в христианских переводчиках, Бог сделал чудо, в один день я еще ничего не понимала на английском, а на следующий – все! Очень скоро я стала переводить братьев и сестер, миссия была международной, вместе жили и служили верующие из Бельгии, США, Италии, Франции, Испании, Голландии, приезжали помощники из Канады и других стран.

Поэтому, если говорить о кросскультурных отношениях, то у нас не только национальности, еда, вера и культура отличались, это было столкновение двух абсолютно разных миров.

С одной стороны развалившийся, сгнивший союз, потерянные во времени и новых обстоятельствах люди, на которых свалилась и правда и ложь, и Кашпировский, и голливудские фильмы и совсем другая реальность.

С другой, люди из развитых, демократических стран, которые при всей свободе и изобилии говорили о необходимости искать Бога, о Его любви и сострадании.

Вдруг Бог оказался не седым стариком, бросающим молнии с неба во всех грешников, а любящим Спасителем и Другом.

Сказать, что это была революция в сознании, мышлении, сердце – это ничего не сказать. Просто девятый вал, смывающий старое и дающий надежду.

Если есть одно основание, одна любовь, одна цель – разница культур перестает иметь вес и значение.

Какой вы прошли путь, чтобы быть вместе? 

Никогда у нас ничего не было просто. Не скучно – да, всегда.  Я покаялась и практически сразу пришла в служение, училась на ходу, все было новым, и мой путь с Богом и стиль жизни. Из домашнего интроверта я «переквалифицировалась» в миссионерку, которая жила в палаточном городке, в вагончиках, переезжала из города в город и евангелизировала на улицах.

В это же время появились чувства к будущему мужу, но это было сложно и несвоевременно.

Помню составляла список «за» и «против» отношений с Генри, ведь он тоже стал испытывать ко мне сильнейшую симпатию. В его случае он сразу решил, что я его половинка. И не сомневался, держался принятого курса. Я его как-то спросила, за что он меня полюбил и он ответил, что за красивые глаза и за ум.

А мне мешало то, что я понятия не имела, какой должна быть настоящая семья. Я впервые увидела пример правильных отношении именно в служении, когда наблюдала за семьями и их детьми.

Кроме этого, в миссии были определенные правила для развития отношений, поэтому предложение он мне сделал спустя 2 года. И это было правильно, за это время я увидела какой он в обычной жизни, в быту, в служении, с другими людьми, с детьми, в работе и в церкви. И сама я «подросла» духовно, пришло понимание, что дело не только в совместной жизни: мы будем служить вместе, это еще один важный момент.

Не смотреть друг на друга, а смотреть в одну сторону, идти в одном направлении. Не все с этим справляются.

И был еще один интересный момент. У меня начались проблемы со здоровьем, пришлось обследоваться перед помолвкой, и врачи «удивили» большой вероятностью моего бесплодия. Генри, когда я ему об этом сказала, просто ответил, что уже купил детскую Библию. И все, вопрос был закрыт. И да, у нас есть дочь. Еще одно чудо.

Как вам предложили руку и сердце?

Предложение было простым, мне предоставили выбор, признались в чувствах, и я сказала да. Все было ясно и до этого, предложение было больше формальным. По правилам миссии.

А вот помолвка была примечательной. Это было очень по-американски. Утром на служении – официальное объявление, а к обеду Генри накрыл в центре палаточного городка стол, сам приготовил ужин, купил цветы и кольцо. Было чудесно. Деньги на это тоже появились чудом, шел 1996 год. А еще в тот же день в гуманитарной помощи с одеждой, случайно оказалось вкуснейшее печенье, поэтому отмечали праздник всей группой.

К вечеру мы пошли на переговорный пункт, позвонили в Венесуэлу, сообщили родным Генри, моим тоже.

Для легального брака нужен был документ из Венесуэлы, о том, что Генри свободен и может жениться. И так «совпало», что из посольства Венесуэлы в Москве, один из работников, в нужное нам время отправился в Каракас, он жил недалеко от семьи Генри, смог забрать нужный документ, привез его в Москву, затем чудом, не заблудившись письмо дошло к нам в Украину.

Из Италии приехали миссионеры и «случайно» им передали свадебное платье для невесты в Украине, которое подошло мне идеально.

Размер ноги у меня далеко не как у Золушки. Я еще шутила, что в моем случае, принц нашел свою принцессу, потому что у них размер ноги совпал.

Когда в Киеве Генри легализировал документы, он «случайно» зашел в маленький магазинчик, где нашел нужную пару обуви. Сам Генри рубашку и пиджак нашел в гуманитарной помощи, бабочку и блестящие, совсем как настоящие туфли мы смогли купить, брюки белые одолжил друг. Выглядел жених на все сто.

Свадьба была в Днепропетровске, а для росписи нам нужно было добраться в Херсон, где я была прописана.

В 2002 году нас благословили финансами для поездки на родину Генри, он не был там с 1985 года.

Климат – вечная весна, море, горы, зелень, солнце, дома всех стилей и расцветок, жизнерадостные и очень дружелюбные жители самых разных национальностей. Другой мир, другая планета, но как-то все сразу стало близким и родным, я почувствовала себя дома.

И меня нисколько не смутило то, что во время нашего отпуска там произошел переворот, пытались свергнуть президента, стреляли, ситуация была напряженной и опасной для жизни.

Мы вернулись в Украину спустя 3 месяца, Генри стал руководителем миссии, и следующие 10 лет мне снилось, что я снова в Венесуэле.

В 2012 году, мы приехали, чтобы остаться.

Как вы развивали свои отношения ввиду разности менталитета?

Думаю, самым сложным в развитии отношений была не разность культур, а отсутствие опыта нормальных семейных отношений. В одно время быть и женой, и матерью и оставаться активной в служении тоже не просто.

Особенно вначале. Помогло то, что Генри очень терпеливый человек. Он не критикует, не сравнивает, всегда настроен позитивно и не впадает в уныние ни в каких обстоятельства. Он дал мне возможность быть собой и взрослеть по мере преодоления испытаний. Это личностные качества, его менталитет – спокойное упование. Мой же– прячься кто может, все пропало (смеется).

Да, я часто паникую по мелочам, особенно в том, что касается здоровья и безопасности самых близких, но в серьезных ситуациях становлюсь как кремень.

Мы научились сглаживать углы и попеременно обеспечивать поддержку и помощь друг другу. Когда я слабая, он сильный, и наоборот.

Что самое важное, на ваш взгляд, в развитии кросскультурных отношений? 

После брака — доверие, верность и терпение. Умение уступать в мелочах и настаивать на важном.

Но многое нужно прояснять до брака. Не боятся задавать вопросы обо всем. Узнать принципы и взгляды будущего супруга/супруги на фундаментальные вопросы веры, брака, деторождения, служения, распределения средств и т.д.

Гарантий в браке никто не даст, но мы с Божьей помощью можем значительно снизить риски катастрофы. Советоваться с мудрыми людьми тоже вариант, но таких мало.

Кстати, я с юности мечтала о муже похожем на Арнольда Шварценеггера. Генри его полная противоположность. Говорю это в качестве иллюстрации, не проморгайте свою родственную душу полагаясь на искусственно созданный образ идеального мужа.

Нужно знать прежде всего для себя, в чем вы можете пойти на компромисс, а в чем нет. Для меня, например, важна была верность мне, верность служению, любовь к детям, жертвенность, отсутствие жадности и эгоизма.

С остальным можно научится жить. Но опять же, разве это вопрос только кросскультурных отношений? Этот мир давно стал однородным, теряется уникальность, различие культур, на первое место выходит характер и реакция на сложные обстоятельства.

Какие камни преткновения пришлось встретить на пути развития отношений с мужем из другой культуры?

Я привыкла планировать наперед, экономить. У моей мамы всегда в запасе был мешок муки, соли и сахара. Генетический код прошедших войну и Голодомор.

Венесуэльцы живут проще — сегодня есть деньги, значит тратим. Завтра посмотрим.

Мы ищем глубину в каждой луже, смысл в каждом взгляде, находим скрытые послания между строк. Венесуэльцы просты и прозрачны, воспринимают все без фильтров и установок. Говорят, как есть, без подводных камней.

Мы не улыбаемся незнакомым людям, здесь есть выражение «лицо как пушка» — это про нас. Меня часто спрашивали, почему славяне не улыбаются. И я понимаю, что мы своим серьезным лицом выстраиваем барьер для чужих, табличку «не подходи», у нас на улицах улыбаются только пьяные и сумасшедшие (говорю о времени моей молодости).

Здесь же приветливы и улыбчивы все, продавцы называют меня «куколкой» и «королевой».

Лично мне трудней всего давалась моя сложность восприятия бытия и легкость, с которой ко всему относится Генри. Я все еще бурчу, если он тратит деньги на сладости или не совсем нужные вещи, включаю режим экономии, но понимаю, что расслабиться тоже нужно.

Отдельно нужно сказать о языке общения. В Украине мы общались на английском, в Венесуэле на испанском, Генри хорошо понимает русский и украинский и может интерпретировать некоторые нюансы. Но с языком нужно быть осторожными, может возникнуть недопонимание.

Какое отношение к браку в стране?

Еще в 80-х годах женщины в Венесуэле не имели полных прав даже на своих детей. С тех пор многое изменилось. Права женщин реально защищают, и сами представительницы слабого пола могут постоять за себя, работают и поднимают детей часто без помощи мужчин. Есть закрепленный законом институт гражданского брака, другими словами – банального сожительства, но с правами на собственность и детей. Аборты запрещены. Много одиноких молодых многодетных мамочек.

По тому, что вижу вокруг – чаще всего всем заправляют женщины. Тянут все на себе. Мужчин такая ситуация устраивает. Много паразитов, которые скачут из отношений в отношения, оставляют детей и не особо заботятся о них. Есть и замечательные отцы. Но думаю, их меньшинство. Женщины не настаивают на браке.

Расскажите о семейных традициях его культуры, которые вам пришлось принять.

Когда собираемся на праздник будь то Рождество или день рождения, музыку включают на всю громкость и пытаются общаться перекрикивая друг друга, много танцуют и мало едят. Не любят говорить «нет», не отказывают, но часто и не выполняют обещанного. Не скрывают самых деликатных деталей жизни других членов семьи. Я в этом отношении более сдержана. Никогда не критикую мужа и дочь.

А какие традиции вы смогли внедрить в вашу семью?

Тихие семейные праздники. Борщ как деликатес. Хлеб. Он здесь не так популярен, как кукурузные лепешки. Мы с мужем как струны одной гитары, звучим по-разному, но слаженно, никогда ничего не приходилось «внедрять».

Какие отличия в быту между вами вы заметили?

Мне важна чистота и порядок. Не могу принять гостей, если дом не надлежащем состоянии. Для Генри и в принципе в Венесуэле, удобство важней порядка. Но сейчас мы нашли баланс и в этом. Сдвигаем границы, тем более, что от нехватки средств не все можно привести в порядок. Приходится выбирать.

Генри более общителен, мне сложней наладить отношения с новыми людьми, но и в этом мы находим компромисс.

С другой стороны, для Генри не проблема вымыть посуду, купить продукты и приготовить обед, а для меня – прикрутить дверь и пробить засор в трубах. Если есть такая необходимость.

Как в этой культуре воспитывают детей?

Дети здесь – маленькие принцы и принцессы. Дети едят в первую очередь. Им дают все лучшее. Им дают быть детьми – шуметь, плакать, играть.

Они желанны, детских домов практически нет. Мне очень нравится, что все дети, и большие, и маленькие, выходя из дома, говорят маме, бабушке или тете: «Благослови!» И те отвечают» «Пусть Бог тебя благословит»!

Что едят местные?

Есть еда и напитки на любой вкус. Много как экзотических фруктов, так и знакомых нам овощей. Южная Америка – родина картофеля, а картошку я обожаю.

Здорово и то, что фрукты и овощи здесь свежие круглый год, необходимости в заготовках нет. В Венесуэле смешались культуры и кухни разных стран. В свое время здесь укрывались беженцы из Италии, Португалии, Испании и даже Японии. Все это повлияло на венесуэльскую кухню.

На Рождество здесь едят «аякас» это кукурузная каша с начинкой из мяса и других ингредиентов, завёрнутая в листья платана. Аякас отваривают и едят с салатом похожим на наше оливье, запеченной свининой и рулетом из ветчины, оливок и изюма.

С вас рецепт одного из национальных блюд.  

Классика венесуэльской кухни – кукурузная лепешка «арепа» с начинкой. Начинки бывают разные – мясо, авокадо, яйца, сыр. Мука специальная. Не такая как в Украине. Здесь она из ранее сваренной кукурузы. Смешивается с водой и запекается на плоской чугунной сковороде. Разрезаем по середине и наполняем всем, что душа пожелает. Еще одно любимое здесь блюдо – белый рис, говядина, черная фасоль и жареный платан.

Как влияет совместное служение на отношения в семье?

Это лучшее, что могло с нами случится. Заниматься одним делом, только разными его направлениями, сделало нас сильной и эффективной командой. Всем рекомендую. Мы оба поем и играем, я много лет переводила проповеди Генри, сопровождала его везде, спелись короче говоря.

Готовы ли, чтобы ваши дети вступили в кросс культурные браки?

Конечно. Как я раньше говорила. Мир сузился до размера деревни, интернет и возможность путешествовать сдвинули границы. Главное найти своего человека. Нелегко найти того, с кем пройдешь весь путь, преодолевая препятствия, находя радость общения и сохраняя любовь спустя годы. Если удалить из задачи препятствие в виде другого языка, национальности или гражданства, возможностей становится больше.

Раньше я думала, что интересно увидеть другие страны, но настоящим сокровищем оказалось познакомится с другими людьми, найти друзей на другой половинке мира, горизонты становятся бесконечными, рамки раздвигаются, открывается новый, красочный мир. Я росла в закрытой стране, теперь знаю цену свободы, свободы общения в том числе. Учите иностранные языки в любом возрасте.

Какое традиционное отношение к родителям в этой стране?

Уважительное, к пожилым в целом. Родителей ценят и хорошо заботятся о них. Здесь живут долго и выглядят замечательно, стараются быть активными в любом возрасте.

Как приняли вас его родственники? 

Замечательно приняли, даже шутили, что Генри генетику решил улучшить. У темнокожих здесь свои шутки. Теперь, спустя годы, видя наши отношения, еще больше уважают и поддерживают. Я их тоже очень люблю.

Насколько вам легко находить общий язык с родителями мужа при всей вашей непохожести с ними?

Мама Генри умерла, когда ей было 38, а ему 21. Я больше общалась с его тетей, а теперь с сестрами, братьями и другими родственниками. Есть универсальный язык – непритворная забота, люди любой национальности понимают и чувствуют, когда кто-то их искренне любит и переживает за их настоящее и будущее. Кроме всего, я всегда стараюсь помочь делом, не только словом. Это тоже рушит барьеры. Но, честно говоря, их и не было. Здесь если ты член семьи, то тебя защищают даже если ты ведешь себя как «редиска». В семье могут быть скандалы. Но все внутри семьи, другим вредить не позволят. Если приходит беда – все спешат на помощь.

Какой менталитет у этой нации?

Они шумные, самые шумные в Латинской Америке (смеется). Когда мы только приехали, я не понимала испанского, нам выделили пристройку в доме семьи, но можно было легко услышать разговоры в доме. И поначалу я постоянно спрашивала Генри – они что, ссорятся? Будет скандал? И он мне отвечал, что нет, они просто разговаривают.

Тут нужно заметить, что выросла я в семье с папой алкоголиком, скандалы были и до и после развода родителей, внизу, этажом ниже жил рецидивист, который напал с ножом на маму и разбил голову отцу, рядом на площадке жили соседи, которые пили и устраивали скандалы и драки практически каждую ночь. Поэтому у меня с детства, когда слышу разговоры на повышенных тонах, срабатывает защитный механизм, нарастает тревога. Потом уже я разобралась, что здесь так просто разговаривают. Конечно, бывают и ссоры, и, кажется, разругались в пух и прах, но на следующий день все общаются как ни в чем не бывало, просто сбросили пар.

Венесуэльцы счастливы и неамбициозны, легко дают обещания и не выполняют, говорят «завтра» и завтра может наступить и через неделю, и через месяц, и через год. Любят праздники, хорошо поесть, красивую одежду, бижутерию и обувь. И если бы не кризис в экономике и политике, никогда бы не оставили свою страну, они патриотичны и привязаны к семье. Поэтому для них, все происходящее после прихода строителей социализма настоящая катастрофа. Рушатся семьи и привычный быт, многие вынуждены искать счастья за границей. Это уже другой менталитет, выросло целое поколение, которое не знает той беззаботной жизни, которую помнят их родители.

Остро стоит вопрос преступности. Здесь всегда начеку, боятся мотоциклистов, воров и бандитов. Много огнестрельного оружия находится в руках бандитов. Полиции не доверяют вообще.

Я спросила у Генри, есть ли у нас проблемы связанные с тем, что мы принадлежим к разным культурам? И он, немного подумав сказал, что вообще нет. Что есть чисто человеческие качества, с которыми мы сталкиваемся и что вся разница, между нами, это разные флаг и гимн.

Спасибо за беседу.

Пресс-центр миссии CITA