Геша Ушивец: Мы призваны в города, в этот мир, хотя внутри мы должны быть не от мира сего

Геша Ушивец – одна из ключевых фигур христианской музыки не только Украины, но и всего СНГ. Лауреат премии ЕМА и один из немногих евангельских музыкантов, выступавших в Храме Христа Спасителя. На его счету уже семь полноформатных альбомов, и на подходе восьмой. Кроме того, он стал, по сути, вторым главным героем в вышедшей летом биографической книге «Косячков и «Масада»: путь христианского артиста», повествующей о жизни его лучшего друга Константина Косячкова. Мы поговорили с Гешей об Америке, роке и христианской музыке.

Ты переехал в США, что послужило причиной?

В Америку мы попали внезапно и случайно.

Твои основные впечатления о США?

Америка  –  страна, где все дома из дерева. Каменных почти нет. Брусок – это основание Америки. 2 на 4 дюйма. Во всех домах Америки это основание. На брусок прикручивается все остальное. В любом строительном магазине можно купить все – пол, стены, все прикрутить шурупами. Потом на пол бросается плитка, делается дырка и устанавливается унитаз. Дом строят неделю. Вся Америка как бумага, как декларация Линкольна. Держится на доверии.

Америка у каждого своя, у одних она деревянная и одноэтажная, у других бетонная и порой с решётками на окнах. В мозгах и душе освободилось много места в связи с распавшимися представлениями. Ищу правильные слова, чтобы заполнить пустоты, оставленные развалившимися идолами. Все в жизни снимается на два фотоаппарата с разной оптикой, с разных точек и под разным углом. Когда их потом ставишь рядом, удивлению нет предела, насколько они разные. Похожий эффект с Америкой. Все что «наснимали» до меня, вообще не имеет ничего общего с моими «открытками».

Америка строит дома, скрипит железными кранами, лязгает молотками по блестящему каркасу и фасует арахис в цветастые пакетики. Ещё она улыбается часто и широко. Триста миллионов людей думают о том, где бы взять денег, при том в каждом штате по-разному, но об одном. Механический робот поп-культуры насыпал сахарной пудры на глаза, подул ветер и пудра взлетела цементной пылью над смотровой площадкой.

Чикаго, например, похож на Москву, точнее наоборот, ибо архитектура «стольной» содрана с Чикаго образца 1929 года.

Как ты думаешь, есть ли будущее у христианской музыки?

Христианская музыка, на самом деле, более органична, чем вся остальная, потому что осуществляет свое первичное предназначение – Прославление. Но музыка прославления часто идёт мимо мирских ушей и назвать её евангельской, порой трудно. Это церковная музыка, храмовая. Жанры имеют свои законы, но у многих христиан есть некое пренебрежение к этому.

Евангельская музыка, это, скорее, Наутилус, ДДТ, U2. Ибо сюжеты песен развиваются на улице, а не в церкви.

Если христиане не перестанут бояться «картонных хеллоуиновских чертей» на сцене, то, возможно, останется только служение христианам. Я считаю, что эти реки должны объединится.

Молодежь бежит на улицу. Иногда надо снять наушники, чтобы это понять. Мы призваны в города, в этот мир, хотя внутри мы должны быть не от мира сего. Так что и прославление, и евангельские размышления, и действия не противоречат друг другу. Это дары.

Искусство предполагает развитие сюжета и не только в музыкальной гармонии, но и в сфере поэзии. Как может развиваться поэт, если он не востребован? Конечно, церкви, в таком случае, легче купить магнитофон.

Что значат для тебя искусство и его формы?

Искусство – это праздник, восторг и порой мимолетный, а седые строгие мужчины вечны. Сегодня есть кризис поэзии, и он в том, что поэзия не может быть оторвана от времени, а вот церковное прославление может. Поэзия ищет новые слова, прославление же может успешно обойтись старыми. Поэзия живёт в народе, а прославление поддерживает духовную жизнь в церкви. Песня звучит не всегда и не везде – она, как чашка кофе – вовремя. А жизнь звучит всегда – день и ночь, это и есть прославление, если Слава присутствует.

Например, пошёл человек в армию, а в это время по радио Цой – «постой, не уходи…» – и будет тот человек искать глубокий смысл в этих словах, и в звуках, соответственно, вспоминая, как оставил свою любовь, ушел и т.д.

Что для тебя музыка?

Я музыку стараюсь не слушать. Думаю, объективно, её нет, как и нет самого звука. Музыка, как ацетон. Ацетон растворяет огромное количество веществ, например, краску. Одни красят волосы, другие заборы городов или внутренние стены своего черепа. Мы выискиваем что-то своё в этом явлении, в музыке. Кругом гремит музыка и если её резко выключить, начнётся депрессия, а, возможно, что и города рассыплются, ибо музыка уже в самой их генетике.

А если говорить конкретно о рок-музыке: чем она для тебя является? И что для тебя «христианский рок»?

Рок – это протест. Электрогитара изобретена еще в 1927 гавайцем, который перекрутил звукосниматель от патефона к гавайской гитаре, потому что её не было слышно в оркестре. С тех пор рок-музыка усиливает слабые голоса.

В славянских краях рок развивался вокруг борьбы за свободу вероисповедания в широком смысле. Плоды выросли, упали на землю и сгнили. Рок-музыка, как гриф кружит над социальными катастрофами.

Начало этого феномена (рока) приходится на времена Холодной войны и первой волны массовой наркомании в США. Как раз к этому времени электрогитара стала лидирующим инструментом.

Христианский рок, в отличие от мирского, превращает раны в цветы, а мух в пчёл. И мы кружим над ранами Христа, собирая целебный мёд.

Продолжаешь ли ты заниматься музыкой сегодня?

Музыка со мной, ведь везде есть радио. Если слушаю, то джаз.

Услышим ли мы от тебя новый альбом?

Записал новый альбом на украинском языке, осталось барабаны дописать. Названия нет пока. Надеюсь, успеть выпустить его в этом году.

Станислав Сорочинский, Ref news