Переинквизировавшие инквизицию

Когда говорится о достижениях Церкви в развитии науки, искусства культуры, образования, книгопечатания и т.п., – всего того, что спустя столетия присвоило атеистическое движение Просвещения, создавая миф о «темных средних веках», – неизбежно всплывают вопросы: «А как же пытки инквизиции?»; «А как же охота на ведьм»?

На поверку, пресловутая «охота на ведьм» была массовым безумием, охватившим Европу на фоне смертоносных эпидемий чумы. И зачастую именно инквизиция, как следственный орган, была единственной инстанцией, куда подозреваемые в ведовстве могли обратиться за защитой. Причем, независимо от своего вероисповедания! Пример тому – признание судом инквизиции невиновной трактирщицы-протестантки Катарины Кеплер, матери будущего великого ученого Иоганна Кеплера. И, в конце концов, кто, как не Церковь положила конец этой истерии? В особенности ощутимую роль в этом сыграл памфлет «Дело совести» проповедника Инкриса Мейтера .

К пропагандистской категории относятся и пресловутые зверства инквизиции. Сегодня мало какой популярный среди туристов европейский город не может похвастаться наличием Музея пыток – мрачного помещения, заполненного порождениями воспаленного ума латентных садистов. Причем когда-либо реально существовавших приспособлений среди этих поделок крайне мало. А подлинных – и того меньше. Эти экспозиции – не что иное, как средства пропаганды, подпитываемые возможностью легкого заработка на человеческих страхах.

Никаких особых «орудий инквизиции» не существовало. Будучи следственным органом, инквизиция применяла общепринятые на то время способы дознания. Более того, нередки были случаи, когда обычные заключённые прикидывались еретиками, чтобы попасть под юрисдикцию инквизиции ввиду более предсказуемого и регламентированного характера её правосудия по сравнению с произволом светских судов.

Согласно Инструкции физическое воздействие (подвешивание, растягивание и водные пытки) применялось судами инквизиции лишь в особых случаях, под врачебным надзором. Методы, вызывающие кровотечение, постоянные увечья или смерть, а также с применением лезвий или огня были исключены. Продолжительность пыток допускалась не более 15 минут при свидетелях и под строгим контролем. Эти ограничения резко отличали инквизицию от светской юстиции, где допросы с применением пыток могли длиться часами или днями и сопровождаться переломами, ожогами, увечьями, велись без медицинского или юридического контроля.

Безусловно, с современной точи зрения и эти методы были неимоверно жестоки. Но что, как не библейское понимание человеческого достоинства, привело к отказу от этих методов и к нашему нынешнему отношению к ним? В итоге сведения, получаемые под пытками, перестали восприниматься как достоверные, а признание перестало считаться безусловным доказательством вины.

Что же до пресловутых костров, то в Испании, Португалии, Франции и Германии вместе взятых за 250 лет существования инквизиции (1550 – 1800) перед ее судами предстало в общей сложности 150 000 человек. Из них признаны виновными и приговорены к смерти были 3000 человек, то есть 2% или 1 человек в месяц на всю Европу.

Значительную часть приговоренных составляли служители церкви, уличенные в разврате, гомосексуальных связях, совращении малолетних, а также – в нарушении обетов (за слова нужно было отвечать!) и в оккультных практиках. Среди таковых был, в частности, Джордано Бруно, никакого отношения к науке, вопреки распространенному мифу, не имевший. Причем, каждому из приговоренных предлагалась возможность покаяния с последующим помилованием, так что число казненных и того меньше.

Для сравнения, во время Французской революции, инициированной теми же самыми создателями мифа о «темных средних веках», число только официально осуждённых и казнённых по приговорам революционных трибуналов за период Террора 1793–1794 годов составило около 16 594 человек, то есть 45 человек в день! Число же убитых без суда (самосуды, линчевания, массовые расправы) оценивается как еще от 10 000 до 25 000 человек.

Впоследствии российские безбожники достойно приняли эстафету своих просвещенных учителей. На одном только подмосковном полигоне Бутово за полтора года с августа 1937 по октябрь 1938 без суда и следствия было расстреляно 20 760 человек, известных поименно (число безымянных жертв неизвестно). Самому младшему из них было 13 лет, самому старшему – 80. То есть сорок человек убивали ежедневно в одном только месте!

И при этом нам продолжают рассказывать про ужасы инквизиции и гуманность атеизма! Купившись на «общеизвестность» историй про инквизицию, движимые чувством корпоративной вины христианские авторы, учители и проповедники либо стыдливо их пересказывают, либо, в лучшем случае, стараются избегать разговоров на эти темы. Сами того не понимая, они по наивности способствуют распространению пропагандистской лжи.

Сергей Головин facebook.com