Руфь во времена судей: альтернативная реальность на фоне конфликтов

Корейская драма «Игра в кальмаров» стала хитом в 2021 году, собрав более 140 миллионов зрителей Netflix по всему миру. В сериале использовалась игра, знакомая корейским детям, чтобы описать социальную патологию взрослых в условиях “честной конкуренции” современного мира. Сериал высмеивает систему, в которой люди готовы на всё, чтобы выжить за счёт других.

В реальной жизни нынешняя ⚔ между Россией и Украиной — это последнее событие, разоблачающее уродство человеческих конфликтов. Каждое из них вносит раскол, а сторонники и противники становятся всё более поляризованными.

Однако должны ли христиане выбирать только между поляризованными вариантами полной поддержки или полной оппозиции в условиях конфликтов 21-го века? Две книги Ветхого Завета предполагают, что это не так.

Разные повествования

Израильтяне в Ветхом Завете неоднократно подвергались жестокости. Они страдали от иностранной агрессии и часто находились в состоянии войны. Сын Гедеона, Авимелех, убил 70 братьев за один день, чтобы стать царём в Сихеме (Судьи 9:1-6). Левит возвращался домой со своей наложницей, но её до смерти изнасиловали местные хулиганы. Весть об этом инциденте распространилась по другим племенам и привела к войне, которая почти уничтожила всё колено Вениамина (Судьи 19-21).

Автор книги Судей подводит итог ситуации того периода времени повторяющейся фразой: “В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым” (21:25). Когда члены общества делали то, что было правильным в их собственных глазах, всё основывалось на их собственных интересах, что, естественно, привело к появлению безжалостного поколения. Слово «милосердие» не нашлось в их словаре.

Именно в этот период Руфь, моавитянка, прибыла в Вифлеем Иудейский, чтобы начать свою жизнь на чужбине (Руфь 1:22). Её побудила к этому молитва её свекрови Ноемини: “да сотворит Господь с вами милость…” (ст. 8). Молитва Наоми о доброте для её двух невесток может быть понята как верность, но также может быть истолкована как любящая доброта. Эта молитва вдохновила Руфь на путь благодати.

Прежде чем Руфь покинула Моав, она поссорилась со своей свекровью. Ноеминь посоветовала ей не приходить в Иудею, потому что там не было милости от Бога, а только Его суд (1:12-13). Она считала, что её невестки должны остаться в Моаве, чтобы искать милости Господа (ст. 8, 15). Ответ Руфь был противоположным: “не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдёшь, туда и я пойду…” (ст. 16).

Это озадачивающее решение об эмиграции. Учитывая выбор, как могла Руфь выбрать жестокое и неумолимое общество (как описано в «Судьях»), когда нормальный человек выбрал бы спокойную, безопасную и экономически процветающую страну для миграции? Может быть, она выбрала не то место?

Конец первой главы «Руфи», по-видимому, подсказывает ответ. Они прибыли в Вифлеем, “в начале жатвы ячменя” (ст. 22). В израильском обществе для таких людей, как Ноеминь и Руфь, существовал закон: “Когда будешь жать на поле твоём, и забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он остаётся пришельцу, сироте и вдове, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих” (Втор. 24:19).

Это был Божий способ проявить милосердие к обездоленным людям. Но в поколении, когда “каждый делал то, что ему казалось справедливым”, соблюдал ли кто-нибудь закон? Более поздние слова Вооза, обращенные к Руфи, по-видимому, наводят на мысль, что жители Вифлеема этого не делали и даже преследовали её (Руфь 2:8-9).

На самом деле вопрос, стоявший перед Руфью, заключался не только в том, готовы ли израильтяне подчиняться закону, но и в том, готовы ли они “нарушить” закон. Ибо, хотя Второзаконие защищало вдов, которые жили на земле, оно также запрещало моавитянкам, таким как Руфь, входить в общину Израиля (Втор. 23:3). Если бы кто-то не был достаточно милостив, чтобы отменить этот запрет, те, кто стремился соблюдать закон, были бы лишены возможности протянуть руку помощи.

Похоже, что этот урожай был не только знаком новой милости Господа к Вифлеему (Руфь 1:6), но и испытанием милосердия города. Руфь, казалось, осознавала трудности, с которыми она столкнётся, и милосердие, в котором она будет нуждаться (2:2).

То, что последовало за этим, было серией провиденциальных событий. Руфь пошла за жнецами, чтобы собрать урожай; “как оказалось”, она последовала за ними к определённому полю пшеницы; и “как раз в это время” из Вифлеема прибыл Вооз, владелец поля (Руфь 2:3-4). Вооз не только позволил Руфи собирать пшеницу на своём поле, но и защитил её (ст. 8-9). Он приказал своим слугам не оскорблять её даже для того, чтобы позволить ей собрать больше (ст. 15-16).

Доброта, которую искала Руфь, была найдена, и это было больше, чем она думала, что могла бы ожидать (ст. 10). Когда она не смогла удержаться и спросила Вооза, почему он был так милостив к ней, его ответ показал, что он верит, что случившееся было не совпадением, а милосердным деянием Господа в награду за её веру (ст. 12). Ноеминь пришла к такому же выводу, выслушав рассказ Руфи о событиях в поле (ст. 20).

Резкие социальные контрасты

В повествовательном мире Судей есть израильтяне-отступники, идолопоклонники и похотливые судьи (Гедеон и Самсон соответственно), левитские священники идолопоклоннических святилищ, толпа в Гиве, изнасиловавшая наложницу Левита, и властные вениамитяне. Земля Израиля была местом иностранных вторжений и межплеменных войн, возникших из-за внутренних раздоров.

Однако в повествовании о Руфи читатель видит общество доброты и тепла, Вифлеем, где Господь продемонстрировал Свою милость и благодать через израильтян. Есть не только Вооз, который полон доброты к моавитянам, но и десять старейшин, которые благословляют брак Руфи и Вооза (Руфь 4:11-12).

Мы видим некоторые резкие контрасты между этими двумя книгами. Судьи рассказывают об иностранке, которая подверглась насилию и умерла в Гиве, в то время как Руфь рассказывает об иностранке, которую не только приняли в Вифлееме, но и почитали как одну из прародительниц Израиля — равную Рахили и Лии.

Автор книги Судей неоднократно объясняет этот хаос тем фактом, что “в те дни у Израиля не было царя”. Вместо того, чтобы критиковать эту среду, книга Руфь намеренно завершается генеалогией царя Давида (4:17-22), подразумевая, что царём, которого ожидали во времена судей, был Давид, который предвещал Христа, Царя мира.

Повествование о Руфи предлагает то, что Чарльз Тейлор назвал “альтернативной социальной реальностью”, подобной “альтернативному сознанию”, провозглашенному пророками Ветхого Завета, как описано Вальтером Брюггеманном в «Пророческом воображении«.

Поляризованное общественное сознание

В последние годы произошёл ряд случаев поляризации среди христиан, примером чего являются дебаты по поводу ограничений общественного здравоохранения во время пандемии COVID-19. Причины этих конфликтов не обязательно библейские, а скорее поляризованные взгляды на политику, расовые отношения, гендерную теорию, сексуальную этику, христианский национализм и другие вопросы.

Среди евангелистов каждая сторона определяет евангелизм своим собственным набором ценностей. Как сказал Джим Цимбала, старший пастор Бруклинской скинии в Нью-Йорке, в январской проповеди, христиане в Северной Америке теперь больше не определяют евангельского человека по тому, верит ли он или она в Иисуса, а по тому, является ли он демократом или республиканцем, сторонником вакцинации или против вакцинации, и носит маску или нет.

“Это были мои люди, но теперь я не знаю, кто они, или, может быть, я не знаю, кто я”, — Тимоти Далримпл, генеральный директор и главный редактор Christianity Today (CT), описал слова своего друга в прошлом году. В феврале он сказал Дэвиду Бруксу для New York Times: “Один из самых удивительных моментов заключается в том, что я понял, что люди, с которыми я раньше стоял плечом к плечу почти по всем вопросам, теперь я понимаю, что нас разделяет зияющая пропасть взаимного непонимания. Я бы никогда не подумал, что это могло произойти так быстро”.

Одним из основных факторов, который привёл евангельские отношения к этому моменту, являются разделяющие информационные пузыри, образованные поляризованными средствами массовой информации и социальными сетями. Каждая сторона выбирает поглощать или распространять только данные своего собственного круга. Социальная реальность, стоящая за ценностями каждой стороны, становится глазами наблюдателя, что приводит к чёткому различию между врагами и друзьями. Мало кто верит другой стороне, и каждая сторона говорит на своём собственном языке. Для каждого круга социальная реальность, которую видят сверстники, является реальной реальностью, в то время как социальная реальность других кругов — это подозрительные “фальшивые новости” или “дезинформация”.

Это почти ещё одно явление, когда “каждый делал то, что ему казалось справедливым”.

В этой поляризованной социальной реальности нет места объективной реальности. Если обе стороны находятся в опасности, ни одна из сторон не сможет обнаружить её из-за отсутствия объективного видения. Ещё более прискорбным является тот факт, что внутри нашей собственной христианской общины существует много соперничества и врагов. Те, кто ищет истину, находятся в растерянности. Многие люди создали мир холодных и жестоких повествований без милости и благодати Господа.

Альтернативная реальность

Книга Руфь проливает некоторый свет — и даже предлагает модель — для христиан, имеющих дело с текущими конфликтами сознания. Руфь показывает, что даже среди самого мрачного хаоса в мире, созданном Богом, есть позитивные повествования, о которых можно рассказать. Подобно библейским писателям, христиане могут создать более здоровую социальную реальность, используя позитивные примеры, существующие в условиях конфликтов. Такая социальная реальность не отрицает тёмную сторону настоящего, но фокусируется на позитивных историях внутри общества.

Например, в ⚔ между Россией и Украиной мы можем сосредоточиться на усилиях по оказанию гуманитарной помощи многих благотворительных и христианских организаций. Как христиане, мы должны быть особенно осведомлены о вкладе церквей и миссионеров в это время. Многие миссионеры предпочли остаться, хотя их могли эвакуировать из зоны боевых действий. (Родители одного из моих студентов-богословов решили остаться в Украине, чтобы служить и сопровождать местных христиан, попавших в беду).

Другим примером является недавний отчёт CT о Шанхае, в котором говорится, что даже в условиях трудностей и хаоса, вызванных карантином из-за COVID-19, местные христиане помогают своим соседям и служат своей общине благотворительностью.

К сожалению, ежедневное внимание поляризованных средств массовой информации сегодня часто игнорирует служение этих христиан, о котором редко слышно даже в церкви. Их истории должны стать более достоянием общественности, чтобы мы могли создать альтернативное ощущение реальности среди преимущественно антагонистической социальной реальности. Господь всё ещё у власти посреди хаоса, и Он всё ещё проявляет Свою милость среди людей. Это повествование, которое должны услышать люди, сбитые с толку противоположными социальными реалиями. Мы хотим показать им, что в эту холодную эпоху люди всё ещё могут наслаждаться человеческим теплом благодаря Божьему вмешательству.

На самом деле то, что Иисус Христос показал за три с половиной года Своего служения, было социальной реальностью другого рода. Он часто оказывался между проримскими и антиримскими евреями, и среди Его последователей были те, кто принимал разные стороны. Перед лицом такой поляризации Иисус решил провозгласить альтернативную социальную реальность Царства Небесного: “Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное” (Мф. 4:17). Внимательное чтение евангельских повествований показывает, что и послание Иисуса, и Его служение исцеления были за пределами воображения ветхозаветных пророков, которые не могли представить себе вечное царство любви как к врагам, так и к друзьям, подобное тому, которое описал Иисус.

Иисус сказал, что до Его возвращения в мире будут по-прежнему бушевать войны, и люди будут разделены: “Народ восстанет против народа, и царство против царства” (Мф. 24:7). Независимо от того, на чьей стороне были люди, их политические взгляды на войну в конечном итоге ушли в прошлое. Внимание христиан не должно быть размыто перед лицом приливной волны войн и противостояний. Наше повествование должно быть похоже на повествование об Иисусе — повествование об альтернативной небесной реальности. Мы должны молиться, как это делал Иисус, чтобы “да будет воля Отца и на земле, как на небе” (Мф. 6:10), и помочь людям увидеть альтернативную социальную реальность в условиях хаоса в мире и разделения поколений.

Доктор Самуэль Го имеет две степени магистра богословия и степень доктора философии. Он много лет был пастором церкви в Сингапуре и в настоящее время преподает Ветхий Завет в Брисбенской теологической семинарии в Австралии.

Самуэль Го christianitytoday.com, перевод сайт «Излияние.Ru»