О нашем «овечном»

Загадка: о чем думает овца?

Ответ: о своем, овечном…

Интересно сравнивать, как одна и та же хорошо всем известная притча об отбившейся от стада овце интерпретируются разными евангелистами. Притчи – мощный наглядный инструмент, характерный для раввинистической традиции. Наверняка Учитель, рассказывая одни и те же истории в разных местах и разным группам слушателей, делал в них разные акценты. И потому интересно видеть, кому из Его биографов какая из версий оказалась ближе. Каждый преломлял услышанную историю через призму собственного восприятия, своих обстоятельств, своих проблем, своих надежд.

Кто из нас не видел себя в роли потерянного одинокого ягненка, найденного Христом?.. Кто не наслаждался образом покоя и умиротворения, обретенного на плечах Спасителя после всех страхов и метаний?.. История эта неизменно ассоциировалась со словами Иисуса: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Иоанна 10:11). Мало кто видит себя своевольным бараном, упрямо идущим собственной тропой, все больше удаляясь от отары.

Но в Евангелии от Матфея Иисус рассказывает эту притчу одним лишь только Своим ученикам (18:1), предваряя ею наставление о том, как обходиться с согрешающим братом. И смысл ее содержит особый оттенок. У Матфея овца не потерялась, а заблудилась. Она изначально принадлежала стаду, но отбилась от него, пошла иным путем.

Матфей – еврей, и целевая аудитория у него – евреи, которым евангелист стремится показать, что Иисус – обетованный новый Моисей, божественный Потомок царя Давида. Мессия у него и Сам пришел к овцам дома Израилева, и учеников Своих посылает к ним же (10:6, 15:24). И притча эта оказывается подобной приводимому апостолом Павлом образу ветви, отпавшей от маслины, но еще способной к ней привиться (Римлянам 11:17-24). Заблудшая овца для Матфея – не язычник, не знавший Бога, а еврей, который не пошел за Пастырем своего народа. Недаром пастыри народа Божьего – сквозной образ всего Писания. Более того, многие из них получали должную квалификацию, будучи пастырями не только в переносном, но даже в прямом значении:

• Авраам имел «мелкий и крупный скот и шатры» (Бытие 13:5);

• Иосиф «пас скот вместе с братьями своими» (Бытие 37:2);

• Моисей «пас овец у Иофора, тестя своего» (Исход 3:1).

С бараньим упрямством мы пытаемся отбиться от отары, к которой принадлежим, сбиваемся на собственные пути. Но заботливый Пастырь неизменно ищет нас, чтобы вернуть нас к Себе.

Впрочем, и у Луки не все так просто, как на уроке воскресной школы. Он, обращенный из язычников эллин, вполне ассоциировал с потерянной овцой и себя и всех тех, кого презирали набожные иудеи. Однако и у него эта история обращена не к самим потерянным овцам, и даже не к ученикам, а к фарисеям и книжникам, которые «роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними» (Луки 15:2).

Как велик соблазн думать, что фарисеи и книжники – персонажи событий весьма отдаленных, и то, что обращенные к ним слова Иисуса нас мало касаются! Какое мы имеем отношение к этим категориям слушателей? Но тут – как с луковицей: стоит лишь углубиться, и потекут слезы. Вспомним: отличительной характеристикой фарисеев было серьезное отношение к собственной вере. Книжники же досконально разбирались в Писании. И через семикратное «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры», Иисус увещевает нас: «Горе вам, хорошо знающие Библию и серьезно относящиеся к своей вере».

Если вера и знание Библии становится нашей целью, а не средством приближения ко Христу, они лишь удаляют нас от Него. Хождение в церковь, служение, изучение Писания, благие дела – все это, становясь самоцелью, превращается в идола. Потому что не должно быть у нас иной цели кроме Царства Божия и правды Его. Все же, что подменяет эту цель, и есть идол.

Но вернемся к аналогии с овцой. У Луки история эта, будучи обращена к фарисеям и книжникам, отвергавшим грешников, оказывается не самостоятельной притчей, а частью развернутого назидания, включающего три истории – те, что известны как «о потерянной овце», «о потерянной монете» и «о блудном сыне». Все три оказываются одной притчей! Все три предваряются одним общим зачином «Он сказал им следующую притчу» (15:3) и имеют общую тему: радость.

Нашли потерянную овцу – радуемся; нашли потерянную монету – радуемся; нашли потерянного брата – радоваться отказываемся. Истории об овце и монете по контрасту предваряют основную историю, обращенную к фарисеям и книжникам, целевой аудитории повествования. Ту самую, что традиционно называют притчей «О блудном сыне».

Сергей Головин facebook.com