Пилтдаунский сговор

История с Пилтдаунским человеком однозначно имеет криминальные признаки. Когда уже казалось, победа поклонников обезьяночеловека была явной и бесспорной, в самый неожиданный момент, случилось непредвиденное. То ли в музее не осталось никого из сотрудников, причастных к «открытию», то ли они сами уже настолько поверили в свое детище, что утратили бдительность, – так или иначе, в 1953 году заветные кости были извлечены из хранилища и переданы для анализа на фтор.

Результат оказался неожиданным, словно удар молнии в громоотвод Британского музея посреди безоблачного дня. Ставший за сорок лет столь привычным эоантроп выявился подделкой! Хотя череп действительно был древним, челюсть оказалась почти современной (даже не совсем окаменевшей, но зато искусно окрашенной) челюстью орангутанга со «вставными» зубами. Более того, некоторые из «сопутствующих» окаменелостей оказались радиоактивными (о чем во время организации подлога даже нельзя было подозревать), и это говорило об их отнюдь не британском происхождении – именно таким составом радиоактивных веществ характеризовались находки северного Туниса.

Последовал всеобщий шок. Представители трех поколений экспертов-антропологов оказались одурачены! Сотни научных трудов были посвящены находке, оказавшейся всего лишь произведением искусного злоумышленника. Единственное неоспоримое свидетельство, на котором держалось все здание эволюционного антропогенеза, растаяло, как дымок от сигареты подростка-лаборанта, заслышавшего шаги профессора. Над антропологами нависла тень безработицы. Лишь сотрудники Британского музея естественной истории не растерялись, и тут же в зале, еще вчера служившем храмом поклонения родовому предку, организовали экспозицию «Разоблачение мистификации», восхищенно повествующую, каким великим достижением науки стало обнаружение подлога и насколько сложные ультрасовременные технические средства при этом использовались.

Ученые просто не решались задать себе самый важный вопрос: «Почему?» Как же так получилось, что практически все специалисты поголовно с такой легкостью, даже более того – с радостью поверили в этот обман? Уж не потому ли, что они уже до этого попали в зависимость от обмана еще большего? «Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца» (Римлянам 1:25), не потому ли и «предал их Бог превратному уму» (Римлянам 1:28)? Мало кто был готов услышать ответ на этот вопрос, а потому проблему перевели в другую плоскость: Кто? Кто этот негодяй, так подло обманывавший нас все эти годы?! Найти его! Подать его сюда! Призвать к ответу!

Первая же публикация охладила пыл борцов за справедливость, сообщив, что к ответу призывать вроде бы уже и некого – открыватель эоантропа Чарльз Доусон мирно почил еще в 1916 году. Что с него, покойного, возьмешь? Такой исход дела, похоже, многих устраивал, но очень скоро начали выплывать несоответствия. Доусона всегда интересовала история, а не антропология, и с самого начала он был не в восторге от раздуваемой вокруг находки шумихи. Далее, ряд окаменелостей подброшенных в раскоп был привезен из Северной Африки. Доусон же никогда в жизни не покидал пределов родного Альбиона. Кроме того, чтобы обмануть экспертов, мистификатор должен был быть не худшим специалистом в антропологии, чем они, да еще достаточно разбираться в химии, дабы столь умело подкрасить челюсть. Доусон же во всем этом был не сведущ, и найдя как-то окаменевший зуб, просил определить, человеческий ли он… своего дантиста.

Стали выдвигаться различные новые версии. Кого только не называли в качестве подозреваемых – вплоть до выдающегося шотландского анатома сэра Артура Кейта или даже сэра Артура Конан Дойла, автора знаменитых рассказов о Шерлоке Холмсе. Время от времени высказывалась идея, что этот обман – вовсе даже и не обман, а просто розыгрыш, помимо воли самого шутника зашедший слишком далеко. Это несколько притупляло ощущение позора, но не меняло сути дела.

Однако чем больше фактов о мистификаторе выяснялось, тем труднее было предположить, что всеми этими качествами и способностями обладает один человек. Дело попахивало сговором, причем на самом высоком уровне. Так, например, из всех участников раскопок привезти окаменелости из Туниса мог лишь Шарден, преподававший в то время в Каирском университете и посещавший различные раскопки Северной Африки. А та поспешность, с которой сэр Графтон Эллиот Смит и руководимые им оксфордские эксперты оприходовали находку, и та тщательность, с которой сотрудники Британского музея хранили ее от посторонних глаз, тоже наводят на размышления.

Высказывались также подозрения, что челюсть взята из экспонатов Отдела зоологии, который в таком случае тоже был вовлечен в подлог. Последнее заявление подтверждается недавними сообщениями о том, что в подвале музея найдена полевая сумка с инициалами Мартина Э. К. Хинтона (умершего в 1961 году бывшего смотрителя, Отдела зоологии), содержавшая ряд окаменелостей, на которых отрабатывалась технология окрашивания пилтдаунских находок («Times» и «Independent», 23 мая 1996 г). Однако не исключено, что сумка была подброшена, дабы снова «списать все на покойника» и увести следствие от еще здравствующих создателей эоантропа. В Пилтдаунском деле по сей день остается множество так и не выясненных вопросов.

Похоже, что изначально обвиненный в подлоге Доусон был единственным во всей шайке, кто не подозревал, что же происходит на самом деле. Он явился первой жертвой обмана своими учеными приятелями, которые настолько свято верили в обезьяноподобного предка, что не сочли недостойным «помочь» старику появиться на свет. Не многие могут похвастаться тем, что собственноручно создали предка, от которого сами же впоследствии и произошли.

Сергей Головин facebook.com