Ризома Церкви. Размышления о «НОВОЙ» Церкви

«Наш мир одновременно везде и нигде, но не там, где живут наши тела»
(Джон Перри Барлоу).

События первых месяцев 2020 года вскрыли несколько осевых проблем Церкви, к которым она оказалась не готова в полной мере. Разразившийся новый экономический кризис в тандеме с пандемией коронавируса COVID-19 создали огромный перечень вопросов, над которыми Церковь не задумывалась раньше и даже не знала о их существовании.

Ряд поместных церквей и даже целые деноминации столкнулись с вопросами самоидентификации. Многие богослужебные практики потребовали к себе редукции (переход от более сложного к менее сложному), с неизбежной реконструкцией надстроек, вполне удовлетворявших всех в прошлом.

Памятуя о Словах Господа «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее»предлагаю открыто, без ложного самоустранения от действительности, осмыслить эти вызовы, чтобы трансформировать некоторые взгляды на роль поместных церквей в инфраструктуре общества. Дело это непростое и нескорое, но начинать это нужно, так как вряд ли Церковь уже будет в тех «берегах», в которых она находилась до 2020 года.

Если сделать, хотя бы поверхностный, срез истории, то Церковь, как институт, установленный Богом, существовала (существует), как минимум, в трех социально-экономических эпохах: аграрной, индустриальной и информационной. Все эти три эпохи оказывали очень глубокое влияние на формат, внутренний климат и конфессиональное устройство поместных церквей. Каждая эпоха заставляла и Вселенскую Церковь перекраиваться по новым лекалам. Эти процессы почти всегда были очень болезненны и оставляли глубокие борозды на теле Церкви, напоминающие иногда раны.

Аграрная эпоха. Церковь, как ДЕРЕВО

Само зарождение Церкви совпало с аграрной эпохой. В этот период времени люди были очень привязаны к земле. Она их кормила и одевала. Она дала им смысл существования и радости бытия. Как только христианство стало государственной религией во многих странах, образовавшихся после распада Римской империи, почти повсеместно стали развиваться храмовые служения, служения в специально построенных или переделанных зданиях.

Такой формат реализации духовных потребностей был обусловлен, как и иудейскими корнями христианства, так и опылением старого иудейского наследия языческим разнообразием поклонения всевозможным богам в храмах . Для иудея храм мог быть только один, у язычников храмы строились повсеместно.

Но не языческое влияние являлось основным поводом для распространения храмового раннехристианского служения. Сама эпоха предопределила этот вектор, обуславливая переход от служения «без стен» к служению в храме. Церковь вынуждена была идти этим путем из-за социально-экономического состояния общества.

Устройство быта, большинства народов, в аграрную эпоху не позволяло простому обывателю сделать свой собственный дом местом поклонения Богу. Частные домовладения из-за несовершенства технологий и стройматериалов были настолько малы, что не могли стать местом богослужебной практики. Это потребовало перенести «встречу с Богом» в иную локацию. Общее языческое наследие и описанный ветхозаветный опыт, подсказали какой должно стать внутреннее устройство Церкви. Именно на стыке двух векторов возникает мощный тренд, появляется потребность в строительстве храмов. Церковь все меньше стала собираться «по домам», в домах ей было тесно.

Храмовое служение является маркером аграрной эпохи. Три важных онтологических пространства человека; БЫТ, РАБОТА и ВЕРА В БОГА — были разведены в три неконтактирующие друг с другом системы координат. Человек спал в одном месте, работал в другом, а молился Богу в третьем. По такой схеме были сформированы старейшие христианские деноминации: Православие и Католицизм. На заре формирования это была единая Церковь, поэтому структурные формы в них остались схожими даже после схизмы.

Подобную институциональную конструкцию можно обозначить, как стволовую, так как в ней всегда присутствует посредник между «корнями» и «кроной», возникает иерархическая линейная модель, необходимая для формирования, представления и передачи знания. В ней обязательно выстраивается религиозная пирамидальная структура, где на верху восседают церковные патриции, а внизу — церковные плебеи. Храмовое служение всегда (!) катализирует процесс появления расслоения религиозного сообщества.

Именно аграрная эпоха сформировала и зацементировала в Церкви сепарацию между клиром и мирянами. Ствол (клир) в таком церковном устройстве является каналом, направляющим живительную влагу от корней (Христа) к кроне (мирянам). Второй важной функцией ствола является роль каркаса, формирующего само понятие «христианская деноминация». На этом каркасе держится вся Церковь, он же и обеспечивает производство «плода» Церкви. Епископальная система управления церковью уже к III-IV веку обозначилась, как церквообразующая, то есть создающая Церковь. Есть Епископы — есть Церковь.

Со временем такое устройство было поддержано необходимой доктринальной базой, что укрепило еще больше диктатуру СТВОЛА, или ДРЕВА. Одним из таких учений является учение об апостольской преемственности, в соответствии с которым церковная иерархия прямо или через передачу восходит, чрез непрерывную череду рукоположений (хиротоний) епископов, к поставленным Иисусом Христом апостолам. Всюду образы древа.

Индустриальная эпоха. Церковь, как КУСТ

На смену аграрной эпохе пришла эпоха индустриальная. Под эту эпоху лучше всего подошла протестантская этика, которая в то время уже закончила свое формирование. Основой протестантско-реформаторской идеологии стали заявления о всеобщем священстве и спасение через индивидуальную веру каждого. Такое исповедание веры быстро заточило топор, который лежал возле ствола традиционной «аграрно-стволовой» Церкви. Под сомнение были поставлены и сам каркас, держащий Церковь в рамках определённой модели и право быть единственным провайдером Божьей благодати.

Протестантизм точнее всего ответил на запросы общества, переходящего из аграрного строя в капиталистический. Одной из самых популярных работ, описывающей синтез протестантской трудовой этики и капиталистической индустриализации, на данный момент остается работа социолога Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», написанная в 1905 году.

Протестантизм допустил «крамольную» мысль о том, что вера в Бога может быть реализована как в быту, так и на работе. У человека возникает потребность только в двух онтологических локациях РАБОТА и ДОМ, а ВЕРА В БОГА должна больше развиваться в душе, а не в храме, для нее не нужна специальная локация.

Декларативная часть протестантских тезисов выглядела, как попытка возврата Церкви к «достволовой» модели первоапостольской общины, к истокам Церкви, но на практике такой камбэк произошёл далеко не везде и не во всем. Часть протестантских течений не смогли отойти от старой аграрной храмовой модели. Они сохранили централизацию храмовых служений дополнив их реформаторским доктринальным запахом. Впрочем, этот парфюм, местами, даже неплохо освежил религиозное сообщество и привел к новым формам богослужебной практики.

Реформация совпала с многими векторами индустриальной эпохи и создала в борьбе с аграрной стволовой системой новый тип иерархии, который можно было назвать КУСТОВЫМ. Протестантизм изначально создавался, как течение имеющее множественные направления и толки. Разность подходов к литургии, к богослужебной практике, позволили, не меняя основные символы веры, найти множество форм реализации веры. Все это совпало с возросшим интересом к правам и свободам человека, с уходом от феодальных позднеаграрных воззрений и укрепившимся трендом на защиту частной собственности.

На Западе  Католической Церкви пришлось изрядно побороться за сохранение всего «нажитого» за 15 веков. Это породило такое явление как Контреформация, которая являлась «религиозной формой контрнаступления феодальных сил, пытавшихся упрочить феодализм в эпоху его разложения и восстановить пошатнувшиеся позиции католицизма». Контрреформация двигалась в трех направлениях. Самое мощное было направлено на апологетику древних принципов церковного формирования, второй — на адаптацию этих принципов к изменившийся эпохе, а третий — на борьбу с распространением протестантской реформации, подрывающей гегемонию Римокатолической Церкви.

Церковь-дерево сражалась с Церковью-кустом. Эта битва была долгой и кровопролитной и остановлена была лишь Тридцатилетней войной. В этой битве не оказалось победителей, история развела бойцов по разным углам ринга, каждый остался при своем. Но часть (и не малая) Европы приняло новый формат церковного устройства. Он оказался очень востребованным в грядущей индустриализации.

На Востоке, в силу сложившейся ситуации, переход от модели «Церковь-дерево» к модели «Церковь-куст», не потребовал таких радикальных метаморфоз.  Он был обусловлен в большей мере политическими драйверами, чем религиозными. К тому времени Православие Византийского формата, из-за политической ситуации, уже итак переформировалось в различные религиозные направления. Сохраняя, в своей основе, православный дух, Восточная Церковь раздробилась на десяток автокефалий и национальных церквей, что и сформировало ситуацию, где перестал существовать единый СТВОЛ.

На данный момент времени, учитывая различные диптихи, в состав Православной церкви входят от 11 до 15 автокефальных признанных церквей, без учета старообрядческих церквей и различных частично признанных православных течений. Дрейф различных частей Православия в автономию с веками лишь только усилился и сегодня Православие уже не выглядит, как единое целое.

Несмотря на то, что огромная часть Церкви, в Ее традиционном католическом и православном виде, осталась в аграрном виде, все же индустриальная эпоха не оставила Церковь без видимых изменений. То какой церковь подошла к XXI веку сильно ее отличало от Средневековья. Церковь потеряла моноконфессиональную  линейность. На тот момент времени, в основном усилиями протестантизма, Церковь стала больше похожа на кустарник, обильно возросший по лицу земли. Вселенская Церковь в эпоху индустриализации стала больше походить на лоскутное одеяло, чем на моноцветное полотно.

Информационная эпоха. Церковь, как РИЗОМА

Ризо́ма (фр. rhizome «корневище») — одно из ключевых понятий философии постструктуализма и постмодернизма.

Конец XX века — начало XXI принято считать началом новой эпохи, которая получила название информационной. Электронный век, характеризующийся глобальным сдвигом от традиционной индустрии к оцифроваванной, компьютеризованной индустрии, основанной на трансфере информации. Новая эпоха накладывает на технологическую парадигму индустриальной эпохи новые шаблоны. Недостаточность механистического объяснения процессов в мире и мировые гуманитарные катаклизмы XX века привели к появлению нового подхода в методологии исследований — системного подхода. Системный подход возносит информацию, как исключительно важный инструмент исследования любого явления. Резко возросли роль и цена информации, как основного инструмента управления процессами.

Также эра характеризуется широкими возможностями для отдельных лиц свободно передавать и принимать информацию, а так же мгновенным доступом, как к освоенным знаниям, так и к любой информации о планах поставленных человечеством. При наличии хорошо отлаженных коммуникативных связей шансы быть услышанным уравниваются для любого участника электронных взаимоотношений.

При такой модели возникает ситуация когда исчезает необходимость в иерархических надстройках. Таким образом создается особое независимое киберпространство, которое не имеет в себе ни начало, ни середины, ни конца. Не имеет ни вершины, ни основания. Взаимодействие внутри этой системы определяется исключительно потребностью одной стороны и возможностью другой и базируется на взаимном удовлетворении потребностей. СТИМУЛ + РЕАКЦИЯ = ТРАНСАКЦИЯ.

Так выглядит ризома Интернета.

Ярким пример такого нового пространства является Интернет, в котором полностью растворяются какие либо иерархии и выстраиваются устойчивые ризоморфные системы. Сеть Интернет похожа на грибницу, у которой каждый элемент является и инклюзивным и эксклюзивным одновременно, в один и тот же момент и общим и частным.

В своей «Декларации независимости киберпространства» Джон Барлоу определяет «структуру» киберпространства следующим образом: «Киберпространство состоит из взаимодействий и отношений, мыслит и выстраивает себя подобно стоячей волне в сплетении наших коммуникаций. Наш мир одновременно везде и нигде, но не там, где живут наши тела».

Быстро отформатированный под «цифру» мир стал фабрикой по конструированию новых социально-экономических запросов. Мировая производительность труда выросла за эти три десятка лет больше, чем за предыдущие два тысячелетия, в эпоху аграрную и индустриальную. Геометрическая прогрессия технологических открытий, глобализация мировой экономики, экономический либерализм, современная мировая финансовая система – это следствие перехода мира в новую эпоху.

А что с Церковью?

Конечно, религиозному сознанию всегда не доставало пластичности и гибкости. Большим, устоявшимся христианским деноминациям, подобно большим круизным лайнерам, всегда нужна большая акватория для совершения разворота. По этой причине часть Церкви до сих пор остается в аграрной парадигме, а часть в индустриальной. Как следствие, на поддержание фасада этой архитектуры уходит много ресурсов, внутри же актуальности остается все меньше. По этой причине храмовое служение, особенно в высокотехнологичных странах, становится все менее востребованным. Большая часть европейских (и не только) средневековых храмов сегодня пусты, часть их уже распродана. Пустеют и протестантские молитвенные дома.

Многие специалисты считают, что это связанно с тем, что в целом христианские ценности оказались невостребованными в эпоху постмодернизма. По моему мнению, все же главной причиной ухода людей из храмов является неспособность церквей перестраивать свою институциональнность, структуры и системы управления в унисон быстроменяющейся реальности. Церковь часто ошибалась принимая современность за мир, любовь к которому является борьбой с Богом.

1Иоан.2:15 Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей.

Когда появились сотовые телефоны, то пейджер потерял свою актуальность. Когда мир поменял систему коммуникаций многие вещи из прошлого оказались не нужны, как бы они не были дороги и значимы. По этой же причине церкви в аграрном и индустриальном виде в некоторых странах оказались без прихожан. Люди не потеряли интереса к Богу, люди потеряли интерес к устаревшей системе провайдеров Бога.

Вместе с этим, в последние годы, мы видим возросший интерес к оккультизму, астрологии и эзотерики, потому что эти направления меньше привязаны к старым системным фундаментам. Имея постоянную адаптацию к изменению окружающей социальной среды, эти направления духовного опыта быстро находят современного потребителя. За этим явлением безусловно стоит духовный аспект, но нельзя игнорировать и социальный.

Сама трансформация общества требует от современной церкви пересмотра некоторых аспектов. Все активнее Церковь оцифровывается и переходит на онлайн служение. Это естественно входит в конфликт с прежними каналами распространения христианского учения, но игнорирование поместными церквями цифровизации общества приведет к большим потерям, чем само использование интернета для нужд церкви.

Существенным камнем преткновения для современной церкви явились вопросы богослужебной практики, которые были незыблемыми веками. Евхаристия, крещение, само понятие койнонии потребовали сегодня переосмысления.

Разразившаяся в начале 2020 года пандемия COVID-19 катализировала множество дискуссий, которые обеспечили постановку ряда важных вопросов перед Церковью. Ситуация с всеобщим карантином выявила, что многие церкви оказались уязвимыми, особенно те, которые не имели ни онлайн служений, ни целенаправленной работы в домашних группах. Особо тяжело всеобщая самоизоляция ударила по мегацерквям, особенно по тем из них, которые в значительной степени имели зависимость от еженедельных общих собраний. Зависимость финансовую и управленческую.

На мой взгляд, ситуация с карантином является хорошей возможностью для Церкви задать самой себе вопросы, которые вряд ли она задала бы себе в другое время. Это хорошая возможность осуществить переход церковного устройства с аграрного и индустриального типа на тип информационный. Речь, конечно, же не идет о том, чтобы Церковь ушла в онлайн-служение и полностью исчезла из оффлайна. В первую очередь Церковь должна поднять вопрос о ризомности своего существования.

Различие в Структуре ДЕРЕВА и РИЗОМЫ

Ризома — это корневище. Ризома — это система множественных отношений, которые выстроены исключительно горизонтальным образом, но каждый из элемент такой системы имеет свой корень, который снабжает каждую ячейку ризомы питательными веществами без посредников. Ризома очень похожа на стелющуюся траву, сорняк, который истребить одним действием невозможно. Ризома похожа на грибницу, которая проявляет феноменальную живучесть, так как каждый элемент грибницы, снабжен способностью к регенерации и самораспространению. Выкопанная в одном месте грибница не лишит жизни всю грибницу, она перераспределится и будет существовать дальше.

Дерево легко погубить, так как оно опирается на ствол. Спилишь ствол и дерево погибнет, какая бы у него не была ветвистая крона. Крона очень сильно зависит от ствола. Ствол — это канал. Перекроешь канал — закончится жизнь. Труднее избавиться от кустарника, который имеет более сложную корневую и стволовую структуру. От ризомы избавиться фактически невозможно.

Именно таким образом развивалась церковь в первые три века, пока Христианство не стало государственной религией в различных странах. У первой Церкви не было видимого центра, деноминационных управленческих структур, кафедральной передачи веры. Церковь была везде и в каждом. Куда не приходили ученики Иисуса Христа они везде обнаруживали очаги веры и посвященных последователей.

Первый такой очаг, без непосредственного участия Апостолов, разгорелся в Антиохии.

Деян.11:19-22 Между тем рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев. Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя Господа Иисуса. И была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу. Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию.

В дальнейшем такие очаги, без централизованной глобализированной стратегии, распространились как метастазы во все уголки цивилизованного мира. Кто управлял этим процессом? ДУХ СВЯТОЙ.

Такой тип церковного устройства церковь всегда был востребован во времена гонения. Тяжелые времена заставляли Церковь отказываться от линейных структур. Это делало Церковь неуязвимой, очень живучей и достаточно мобильной. Такую Церковь фактически нельзя истребить, так как «корневая система» есть у любой части, любой участок самопроизводит себе подобных.

Информационная эпоха, на мой взгляд, требует от Церкви перехода к ризомному устройству, но уже не под давлением гонений, а осознано, потому что это становится самым актуальным в постмодернизм. Если этого перехода не произойдет, то Церковь рискует остаться в иной реальности. Если она сегодня не откажется от аграрного и индустриального типа мышления, она потеряет своего «потребителя». Сама структура общества стала достаточно ризомной. Ризомные системы очень востребованы.

Трудно заниматься прогнозами, тем более, не обладая даром пророчества, но, на мой взгляд, информационная эпоха потребует от Церкви учитывать, как минимум, следующие факторы:

1. Три онтологические пространства БЫТ, РАБОТА, ВЕРА В БОГА локализуются в одном месте. Все больше людей будут работать в домашних условиях. Интернет позволяет работать удаленно, не выходя из дома.

2. Возрастёт роль каждого христианина в своем духовном развитии. Возникнет большая потребность в системах, которые помогут христианам саморазвиваться духовно, без активной помощи «провайдеров».

3. Еще больше снизится потребность в локализации общиной жизни. Изменится роль молитвенных домов. Произойдёт еще больший отток людей от «храмового» служения.

4. Снизится влияние «воскресных» собраний и «пасторских проповедей» на развитие христианских ценностей человека. Возрастёт количество обучающих вебинаров и мастер-классов.

5. Обострится потребность в христианском коучинге, так как людей интересует не знания, как таковые, а навыки и компетенции. Их же можно получить только через тренинговую форму обучения. Можно прочитать много книг о плавании и посетить все лекции по плавучести тела на воде, но это не приблизит человека к умению управлять своим телом в воде.

6. Произойдет дальнейшее ослабление пирамидальных конфессиональных структур. Структуры построенные по аграрному и индустриальному типу будут еще больше терять свою актуальность. Все сложнее будет управлять поместными церквями через вертикаль духовной власти. Возрастет роль горизонтальных локальных отношений между церквями и между верующими.

7. Общество потребует от Церкви переход на новые формы богослужения с использованием доступных и массовых средств коммуникации.

8. Потребуется переквалификация руководства церкви. Большой объем служения необходимо будет выполнять дистанционно, особенно в урбанистических системах мегаполиса.

9. Возникнет большая потребность в духовных отцах, так как возрастет роль наставнических пар.

Информационная эпоха только набирает свои обороты. Поэтому нам придется более внимательно присматриваться к тому, что происходит возле нас. Как говорится; — «поживем, увидим».

Андрей Бердышев, Пастор, религиовед, магистр богословия