Чего хочет женщина

В знаменитых «Кентерберийских рассказах» Джеффри Чосер (1343-1400) приводит старинную притчу.

Как-то раз молодой охотник увлекся, преследуя оленя. Когда разгоряченный погоней юноша, наконец, настиг добычу, оказалось, что сам того не заметив, он вторгся в королевские угодья. Придворный лесничий задержал преступника и привел на королевский суд.

Король сказал: «По закону ты должен быть казнен. Но, принимая во внимание непреднамеренность твоего преступления, мы могли бы дать тебе есть шанс избежать этой плачевной участи. Если за один год и один день ты разгадаешь загадку моего мудреца, я смягчу твоё наказание». «Я согласен», – ответил несчастный, поскольку терять ему было нечего.

«Загадка такова, – объявил придворный мудрец, — чего хочет женщина?»

Долгие месяцы юноша странствовал, пытаясь разрешить загадку. Он расспрашивал каждого встречного, но никто не мог дать вразумительного ответа. До назначенного срока оставалась всего одна ночь, и бедняга, достигнув последней грани отчаяния, решился на крайнюю меру – пойти за советом к старой колдунье.

Когда юный охотник, разыскав вход в пещеру, где, по рассказам перепуганных крестьян, обитала ведьма, одернул полог, он чуть было не лишился чувств от царившего там смрада. Ужасная сгорбленная старуха стояла в глубине пещеры, помешивая в котле зловонную жижу. В мерцающем свете огня можно было различить ветхое тряпье, покрывавшее бесформенное тело. Грязные липкие волосы на непокрытой голове не знали гребня десятилетиями. Лицо и руки ее были изуродованы страшными бородавками и гноящимися волдырями. Молодой человек застыл как вкопанный, будучи не в силах перевести дух от вони и ужаса.

«Я дам тебе ответ, – внезапно промолвила старуха, не оборачиваясь, и ее скрипучий голос заставил юношу вздрогнуть от неожиданности, – но при одном условии: ты женишься на мне, как только будешь помилован». Отчаявшийся молодой человек понимал, что вариантов у него немного. «Я согласен», – проговорил он, стараясь сдерживать дыхание.

«Вот ответ на твою загадку, – прохрипела колдунья, – женщина хочет сама решать чего она хочет».

Следующим утром юноша предстал перед королем с отгадкой, и придворный мудрец степенно наклонил голову, подтверждая правильность ответа. «Что ж, ты справился с нашим заданием», – провозгласил король. Но лишь только он произнес эти слова, посреди тронного зала, откуда ни возьмись, появилась колдунья. Из-за невыносимого смрада присутствующие зажали носы платками – одни, закрыв глаза от ужаса, другие – не в силах оторвать взгляд от этого жуткого зрелища. Только несчастный юноша стоял, безучастно уставившись в носки своих сапог.

«Ваше величество, – громко проскрипел мерзкий голос, – этот молодой человек поклялся жениться на мне, если будет помилован».

«Это правда?» – спросил король.

«Да, Ваше величество», – пробормотал охотник.

«Что ж, – сказал король, – да будет так. Большего наказания ему и не надо. Данною нам королевской властью провозглашаем вас мужем и женой! Давайте пировать!»

Никогда в королевстве не было столь шумной и веселой свадьбы, ведь всех объединял неиссякаемый источник застольных шуток – красота невесты и незавидная участь жениха, которому одному всё было не в радость. Навеселившись всласть, король повелел отвести новобрачных в гостевые палаты.

«Подожди минуту, муженёк, мне нужно привести себя в порядок, – кокетливо бросила старуха жениху, входя в дверь опочивальни, – я позвоню в колокольчик, когда буду готова». После всех унижений на пиру и с ужасом предвкушая предстоящее, юноша уже не был уверен: лучшую ли он избрал долю или проще было бы умереть сразу и без мучений? Каково же было его изумление, когда, войдя, он увидел стоящую посреди комнаты женщину – столь прекрасную, что равной ей не было на целом свете!

«А теперь решай, – сказала красавица, – что ты выберешь: чтобы я была самой уродливой женщиной на целом свете днём для всех, но самой прекрасной ночью для одного тебя или же чтобы я была самой прекрасной днём для всех, а ночью для тебя – самой уродливой?»

Как вы думаете, что выбрал юноша?

Что выбрали бы вы на его месте?

Подумав с минуту, юноша ответил: «Выбирай сама, чего тебе больше хочется. Пусть будет так, как решишь ты».

«Я хочу быть самой прекрасной и днём, и ночью», – ответила красавица. 

Эта притча прекрасным образом иллюстрирует внутренний конфликт человеческой сущности в падшем мире. С одной стороны, каждый из нас сам желает быть «капитаном собственной судьбы», стремится все контролировать. С другой стороны, лишь отдавая выбор близкому человеку, мы можем достичь желаемого.

В современном богословии наиболее популярны два подхода к отношению мужчины и женщины. Один, эгалитарный, отводит первое место необходимости установления равноправия между полами. Другой, комплиментарный, делает акцент на их взаимной дополнительности.

Писание же указывает на неотъемлемую ценность человека – как мужчины, так и женщины: «Когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их» (Бытие 5:1,2). Ни нынешнее мирское положение дел в гендерной сфере, ни то, которое установлено в Законе Моисеевом, не соответствуют изначальному Божьему замыслу. «Моисей позволил вам, а сначала не было так» (от Матфея 19:8). Муж и жена были сотворены, чтобы принадлежать друг другу и владычествовать над остальным творением. Закон был дан по причине греха. Грех же заключается в стремлении обладать, контролировать другого; в желании человека владычествовать над человеком.

Разница между этими понятиями, «обладать» и «принадлежать» хорошо отражена у Экзюпери, когда Маленький Принц отвечает королю, провозглашающему свою власть над звездами: «И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звездам от тебя нет никакой пользы…».

Как-то раз привелось мне гостить в цыганском таборе. И самый первый урок, который мне пришлось усвоить, был таков: у ромов собственность понимается не декларативно, а функционально – я владею тем, чем пользуюсь. Словосочетание «мне принадлежит» для них – пустой звук. Например, скажи я: «не берите эту кружку, она – моя», – никто меня не поймет, и кружка вскоре исчезнет. Но стоит сказать «я из нее буду пить» – и кружку никто не тронет. Этика ромов куда ближе к позиции Маленького Принца.

С приходом греха супруги, предназначенные принадлежать друг другу и обладать творением, стали стремиться обладать еще и друг другом и, соответственно, хотя бы опоясаниями из смоковных листьев защитить каждый себя от несанкционированного обладания со стороны другого. И Бог разрешает конфликтную ситуацию путем установления иерархии. Мужу отводится главенствующее положение над женой – исключительно по хронологическому принципу: «прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление» (1 Тимофею 2:13-14). Причем, именно мужу и именно над своей женой, а не мужчинам вообще над всеми женщинами.

Но изначально, будучи равными в славе, и мужчина и женщина принадлежали друг другу. Взаимная нагота была высшим выражением их отношений. Они по собственной воле жертвенно подчинялись друг другу в любви. А к подлинной любви ни права, ни гарантии не имеют никакого отношения. Любовь – высшее проявление добровольного бесправия: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Коринфянам 13:4-7).

Клайв Льюис пишет об этом так: «Полюби – и сердце твое в опасности. Если хочешь его оградить, не отдавай его никому. Опутай его мелкими удовольствиями и прихотями; запри в ларце себялюбия. В этом надежном, темном, лишенном воздуха гробу оно не разобьется. Его уже нельзя будет ни разбить, ни тронуть, ни спасти. Альтернатива горю или хотя бы риску – гибель. Кроме рая, уберечься от опасностей любви можно только в аду» («Любовь»).

Писание учит, что в воскресении мертвых и жизни будущего века изначальный Божий замысел будет восстановлен. А значит, восстановлена будет и изначальная анархическая система взаимного подчинения в любви. Отчасти это уже сейчас происходит в Церкви, Теле Христовом: Мужчина и женщина, облекшиеся во Христа вновь равны в славе. «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Галатам 3:27-28).

Но равнославие не предполагает равноправия. Наоборот, восстановление изначального порядка в Божьем домостроительстве происходит не через взаимный: отказ от своих прав: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу … Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Ефесянам 5:22, 25). «Исполняйтесь Духом,… повинуясь друг другу в страхе Божием» (5:18,21).

Слово, переведенное как «повиноваться» имело в апостольские времена двойное значение. Как военный термин, оно значило поступить в распоряжение командира или подстроиться «в ногу» с марширующей колонной. Общеупотребительное же его значение было добровольно соглашаться, сотрудничать, разделять ответственность, брать на себя чужое бремя. Недаром апостол назидает нас: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Галатам 6:2).

Итак, чего же хочет женщина? Да того же, чего и мужчина. Каждый хочет самостоятельно решать, чего он или она хочет. В царстве мира сего наиболее популярна неизреченная молитва «да будет воля моя!». Но подлинного счастья, истинного соответствия своему предназначению, мы достигаем лишь учась говорить и своему Создателю, и ближнему своему: «не Моя воля, но Твоя да будет!»

Сергей Головин