«Шар и крест»: христианская антиутопия от Гилберта Честертона

Не имея богословских степеней Гилберт Кит Честертон (1874 — 1936) стал одним из крупнейших апологетов минувшего столетия. В начале двадцатого века английский журналист и писатель, апологет христианства написал роман, который объединил в себе сразу несколько жанров – фантастическую сатиру, диспут и антиутопию – «Шар и крест». Вот, почему его стоит прочитать каждому.


Сюжет

Два шотландца – атеист Тернбулл и христианин Макиен – вступают в спор – спор о вере. Сначала Тернбулл, редактор газеты «Атеист», и живущий в сонном английском захолустье, стараясь изо всех сил как-то расшевелить монотонную жизнь общества, пишет немыслимые кощунства о Библии и христианстве, но никого это не трогает – «ни крест на вершине собора, ни редакция газеты «Атеист» — все это обществу кажется не интересным. И вот появляется тот, кто отнесся к этому серьезно – молодой шотландец разбивает окно в редакции, возмущенный содержанием газеты. Происходит встреча Тернбулла и Макиена, перерастающая в спор-поединок. Спорщики готовы сражаться за убеждения и всякий раз им это не удается, так как за ними следит полиция, сначала обычная, а потом и медицинская, которая уполномочена определять нормальность человека в зависимости от наличия или отсутствия у него религиозных убеждений.


Почему стоит прочитать «Шар и крест» Честертона

Первая обложка

Название романа — это отсылка к мирскому и более рациональному мировоззрению в образе шара и христианству в образе креста. Первые главы книги были написаны в период с 1905 по 1906 год, полностью роман был опубликован в 1909 году.

Один из важных жизненных принципов Честертона – прекрасно, когда ты любишь свою веру так, что готов ради нее проливать кровь – ярко отразился в его эксцентричном фантастическом романе «Шар и крест».

«Парадоксально все, что значительно… именно это заметил бы каждый, кому довелось бы висеть над куполом собора, вцепившись в перекладину креста», — эта фраза, произнесенная автором в самом начале, сразу приводит читателя к выводу о том, что он взял в руки весьма нескучную книгу.

Стиль романа – это неистощимый поток мысли, легкая лиричность, блестки юмора – и все это для того, чтобы одна или две фразы неожиданно появившиеся в калейдоскопе событий, глубоко врезались в сердце. По словам современников, в жизни Гилберта Честертона стихии спора принадлежало большое место, но отличительной чертой его было ни в коем случае не превращать спор в ссору. Это также отразилось в романе, который можно назвать романом-диспутом. И как для самого Честертона в жизни для спора лучше здоровая горячность, чем безразличие к своим и чужим убеждениям, лучше резкость чем тихая гордость, прячущаяся от спора в свой мирок и любующаяся собой, — так это свойственно и главным героям его романа. Любимая формула Честертона, характерная для всех его сочинений «The things that cannot be and that are» (вещи, которых не может быть, но они есть), постоянно проявляет себя в этом романе.

«В то время как в разных странах Европы набирали мощь массовые идеологии, Честертон смог осознать, что даже самые антихристианские философско-идеологические системы до конца все же не враждебны христианству. В них есть черта, близкая церковной традиции: вера в силу и значение слова, требование сознательного строительства своей жизни. В романе «Шар и крест» последний удар по христианству наносит отнюдь не ересь, а безмыслие и равнодушие. Воинствующий атеист — и тот оказывается союзником Христа и врагом антихриста, потому что настаивает на том, что выбор веры важнее выбора марки йогурта, — отметил публицист и дьякон Русской православной церкви Андрей Кураев. — В мире «маленьких людей», «последних людей» (аналогичный эсхатологический кошмар посещал Ницше и Достоевского) тот, кто ищет и верит в неочевидное, кажется ненормальным. В романе Честертона такие люди находятся под демократическим контролем большинства, то есть под контролем полиции, которая уполномочена раздавать «справки о нормальности». Так что при всем своем подчеркнутом здравомыслии Честертон понимал, что христианин должен уметь быть и резонером, и юродивым».


Об авторе

Гилберт Кит Честертон родился 29 мая 1874 года в Лондоне. Начальное образование получил в школе святого Петра. Чтобы стать иллюстратором обучался в художественной школе, но не закончил ее.

В 1901 году Честертон женился на Франсис Блог, с которой прожил всю жизнь.

В молодости увлекся оккультизмом, но потом разочаровался в этом занятии, обратился в христианство и стал католиком.

Помимо писательской деятельности, Честертон 30 лет вел колонку в английской газете The Illustrated London News.

Честертон написал около 80 книг. Его перу принадлежат несколько сотен стихотворений, 200 рассказов, 4000 эссе, несколько пьес, романы «Человек, который был Четвергом», «Шар и Крест», «Перелётный кабак» и другие, а также два трактата о Фоме Аквинском и Франциске Ассизском — святых, почитаемых Католической Церковью.

Честертон получил почетные степени в Эдинбургском, Дублинском и Нотр-Дамском университетах. В 1934 году он стал кавалером ордена Святого Георгия II степени.

Писатель скончался 14 июня 1936 года в своем доме в Биконсфилде (Англия), где жил с женой и приемной дочерью. За ревностное отношение к христианству, которое оставило глубокий отпечаток в его жизни и творчестве, Честертона стали называть апологетом (защитником) веры.


Цитаты:

«Мир наук несравненно туманней и неуловимей, чем мир поэзии; ведь в поэзии и в вере мысли и образы верны себе, тогда как, скажем, сама идея эволюции зыбка, словно тяжкий сон».


«Нередко разум работает особенно живо и четко, когда человек потерял и возможность, и даже надежду спастись».


«Я думал, что христиане — ханжи и, честно говоря, терпел их. Я вижу, что вы искренни — и душа моя возмутилась. Вы тоже, смею предположить, думали, что атеисты — просто циники, и терпели их, но меня вы терпеть не можете, как и я — вас. Да, на плохих людей не рассердишься. Но когда хороший человек ошибается, вытерпеть это невозможно».


«Я сказал, что убийство — грех, а кровопролитие — не грех, и разница между этими словами не меньше, чем между «да» и «нет», — куда там, она больше, ведь «да» и «нет» одной породы. Убийство — понятие духовное, кровопролитие — материально. Хирург, например, проливает чужую кровь».


«Вольнодумство заманчиво, соблазнительно, у него немало достоинств, одного только нет и быть не может — прогрессивности. Оно не может двигаться вперед, ибо ничего не берет из прошлого, всякий раз начинает сызнова, и каждый раз ведет в другую сторону».


«Перед детством теперь преклоняются. Перед чем же именно, спрошу я? Что это, как не преклонение перед девством? Разве незрелое и маленькое непременно лучше зрелого и большого? Да, вы пытались уйти от старого идеала, но к нему и пришли».


— Я не верю в Бога, — продолжал Тернбулл. — Его нет. И ваше причастие — не Бог. Это просто кусок хлеба.  — Вы думаете, это кусок хлеба? — переспросила Мадлен.  — Я это знаю! — яростно ответил Тернбулл.  Она откинула голову и широко улыбнулась.  — Тогда почему вы боитесь его съесть? — спросила она.

 

INVICTORY теперь на Youtube, Instagram и Telegram!

Хотите получать самые интересные материалы прямо на свои любимые платформы? Мы готовим для вас обзоры новых фильмов, интересные подкасты, срочные новости и полезные советы от служителей на популярных платформах. Многие материалы выходят только на них, не попадая даже на сайт! Подписывайтесь и получайте самую интересную информацию первыми!