Любовь или раболепие? Как мы стали верить в 21-м веке

What is love? Современное представление о любви.

Принято думать, что мы живем в век снобизма, цинизма, троллинга и разной бестактности. Особая площадка для таких настроений – это интернет. Иногда всё функционирует полностью анонимно, тем самым позволяя анониму показывать свои низменные настроения. Иногда человек не скрывает своего лица, чтобы свободно и враждебно высказываться по любому поводу, даже по самому незначительному.

Безусловно, это проявление падшей природы, которая ищет превозношения хотя бы в чем-то. Особенно, если ты относительно не «реализовался», то такая агрессия хоть как-то поднимает самооценку. С другой стороны, мир диктует, в том числе христианам, сомнительное учение о любви, которое также вызывает немало вопросов.

Допустим, у вас есть ребенок, племянник или младший брат/сестра, которые проявляют непослушание. Вы видите в новостях, за окном, в интернете истории, как родители жестоко избивают детей, как учителя в школе унижают подростков. В мире царит грех. Но, тем не менее, ни такая тирания, ни попустительство не должны отнимать у вас разум и ответственность воспитывать детей. Вы обязаны наказывать их, иногда физически, иногда в каких-то ограничениях. И по их реакции иногда можно подумать, что у них отнимают жизнь, когда ограничивают доступ к планшету или лишают прогулки в качестве наказания. Мы можем видеть на улице детей, которые кричат так, будто их убивают, хотя на самом деле у них просто забрали лишнюю дозу сладкого или гаджет. Но всегда найдется какая-то бабушка или случайный прохожий, которые отважно захотят вмешаться в ситуацию, спросить – почему плачет ребенок.

Эти прохожие и бабушки засели и среди христиан. Мы стали принимать светскую вежливость, удобный характер, мирскую толерантность, отсутствие критики за добродетели. Мы уже видели, к чему привел обобщенный лозунг «Бог – это любовь», за которым скрывают плохую новость для человечества. Мы видим, как в церквях не договаривают о теме Божьего гнева. Мы видим, как некоторые церкви настолько ушли от Писания, что они начали венчать однополые браки, одобрять разводы, допускать разного рода пороки, которые запрещены Словом. Мы можем это видеть и осуждать безумие мира сего, но все равно продолжать культивировать светскую психологию с её так называемой любовью.

Признаки такой «ванильной любви» разберу в следующих пунктах:

1. Стремление служить людям с удобным характером. Мы хотим видеть сангвиников и экстравертов, с которыми будет легко, душевно и приятно. Они не критикуют, не возмущаются, не обижаются и всегда улыбаются. Если быть честными, мы все любим любящих. Какой «ненормальный» стремится проводить время со злыми, закрытыми, меланхоличными персонами? Вот мы и стремимся к созиданию братской любви именно с удобными; поэтому евангелизируем именно удобным – опрятным, приятным, готовым выслушать, а не неприятным, обозленным, имеющим «контр-аргументы» на наши взгляды. Но если мы хотим быть не просто честными, а уподобляться Иисусу Христу, то первое, что мы должны учесть – Он не оценивал людей так, как мы. Понимая свою греховность, мы можем представить, что было, если бы Иисус также искал здоровых и богатых, а не больных и нищих? Без сомнений, нам не объять Его понимание «правильности» и «притягательности». Стоит узреть опасность в оценке характера и поведения другого христианина сквозь светские рамки и комфорт. Здесь нужно сделать ремарку и для немощных христиан. Нельзя быть рабом старых привычек, которые преследовали до обращения и остаются «естественными» в среде обитания. Необходимо реагировать на библейские обличения со стороны братьев и сестер. Но обличения должны иметь библейские основания, а не быть сплошным набором культурно-этических норм.

2. Желание быть похожими на дружную компанию американского молодежного фильма, чем на компанию богословов, которые ценой собственной жизни отстаивали библейские доктрины. Мартин Ллойд-Джонс говорил: «Как часто учтивость принимается сегодня за святость! Люди говорят: «Какой же он милосердный человек!» На самом деле, они имеют в виду: он никогда никого не критикует и со всеми соглашается. Я не знаю ничего более опасного, чем это. Эти так называемые милосердные люди, конечно же, в целом гораздо более приятны, чем Иоанн Креститель или Апостол Павел! Я не побоюсь зайти еще дальше, сказав, что они гораздо более приятны, чем Сам Господь Иисус Христос, осуждавший фарисеев! Любезность – это не святость. Обычная интеллектуальная и духовная слабость не является синонимом милосердия и обладания добродетели!» Сегодня не всем приходится умирать за Божью правду, и мы воспринимаем это время, как милость. Но возможно, исключение такой «милости» сорвало маску и обнажило бы у многих толерантность к греху и ереси.

Стоит заметить, что высокомерные оппоненты умеют корректно, неэмоционально или бездушно высказываться по всем меркам светской культуры. В таком случае, на фоне другого оппонента (который 20 лет до обращения страдал пагубными зависимостями, вырос в дет.доме, в неблагополучной семье или сидел в тюрьме), лицемер или еретик может выглядеть правдивым в глазах современных христиан. Даже, если менее культурный оппонент отстаивает важную в глазах Бога истину, которую оппонент вежливо попирает ногами или определяет, как несущественную. Здесь также стали играть роль такие качества, как популярность и слава. Если человек публикуется, его работы переводят, он популярен – значит «не нам его судить». Хотя мы и не призваны к суду, Библия учит критически оценивать слова учителей (Деяния 17:11).

3. Мы желаем подавить доктринальные противоречия с помощью «любви» и удивляемся радикальным, а иногда необратимым явлениям в общинах спустя несколько лет. Чарльз Сперджен сказал то, что сегодня покажется «резким заявлением»: «Преследовать единство за счет истины, есть предательство Господа Иисуса Христа.» Нечасто можно услышать критику методов богослужения и наличия некоторых секций внутри церкви. Если что-то «работает», то есть – приносит результаты – это хорошо. Если это нравится прихожанам – это хорошо. Если это привлекает новых членов церкви – это хорошо. Однако немногие опасаются того, что Озу мог оценивать практичность такими категориями. Научившись отличать вопиющие ереси, мы остановились и успокоились, не размышляя дальше. Поэтому недавнее появление проповедей Водди Бокама с критической оценкой молодежек, воскресных школ и женских групп, вызвало немало возмущения. Мои убеждения подсказывают, что отличительной чертой здравого христианина должна быть смелость ради Истины вопреки удобствам, традициями и всякому человекоцентризму. Если же наши убеждения, кальвинизм, здравое богословие – это лишь «политика партии», которая была навеянной влиятельными братьями, то неудивительно, что у нас нет ни смелости, ни горячести, лишь мирской конформизм и прагматизм в служении. Это не утешительный диагноз, а повод задуматься, что за последствия будут ответственны не раскольники и еретики, а те, кто допустил расхищение.

Таким образом, мы уступаем эмоциям и чувствам в понимании любви. В статье рассмотрено, как мы определяем «любящих» и как любим тех, кто любит нас. Затем, такое дифференцирование формирует удобные компании внутри церкви или за ее пределами (блоги, соц.сети, конференции), где неприемлемо критически оценивать, пересматривать традиции и обсуждать доктринальные заблуждения. При этом, критика и спор сами по себе не исчезают и имеют более плотские основания. Например, спор о допустимости молодежных собраний, хора, театрального кружка, дресс-кода и т.д..

Итак, любовью и её сопутствующими качествами не является:
— Наличие природного обаяния, общительности и экстраверсии;
— Единомыслие во вкусах, чувствах и эмоциях, житейских интересах между членами общины;
— Слабоволие, податливость, уступчивость и участие в вопросах, которые не соответствуют Писанию.
— Подавление богословских вопросов, если они кажутся незначительными или замалчиваются.

Если эти вышеперечисленные качества были бы составляющими благочестия, то Мартина Лютера, Жана Кальвина, Чарльза Сперджена и других титанов веры можно было назвать нелюбящими экстремистами и провокаторами. Слова и тот пыл, дисциплинарные методы, которые применяли Апостолы Павел и Петр также не соответствовали нынешнему раболепию. Отметим, что чаще всего целые послания написаны не из-за серых зон в практической вере и даже не из-за отдельных грехов. Самые горячие проповеди, книги, фразы были сказаны из-за малозаметных отклонений от вероучения, даже, когда их придерживалось немного человек. Проповедники знали, что зараза распространяется быстро, поэтому считали нужным пресекать проблему на корню. Сегодня едва ли не экстремизмом будет убрать с кафедры человека с арминианским богословием, который проповедует в церкви с абсолютно противоположным учением. Если у проповедника удобный характер, отсутствуют вредные привычки, большой опыт в служениях, он не будет вызывать вопросы и противоречия. Но также стоит помнить, что не всякая риторика допустима и мы не должны давать волю греховными склонностям. Поэтому, как бы это не казалось очевидным, но любовью также не являются:

• Оскорбительные эпитеты, выражения. Грех нельзя обращать «во благо»;
• Переходы на личности, неприязнь;
• За неимением аргументов смещать акценты на характер оппонента;
• Оценка мотивов (мы можем оценивать видимые плоды, сердце видит Бог).
• Споры на темы практической жизни, о которых Библия дает свободу для совести (обязанность посещения той или иной группы, косметика, контрацепция в браке и т.д.)

Писание заповедует нам любить. Писание учит о любви. И Бог действительно есть любовь. Он любит своих избранных детей. В 1 Кор. 13 мы видим известные слова Апостола Павла о любви. Две большие заповеди говорят о любви. Однако, первая начинается с любви к Богу, а уже вторая – к ближним. Именно поэтому, нам не кажутся противоречивым слова Христа про «кто не возненавидит отца и мать…». Если мы хотим правильно относиться к людям и верно толковать любовь, нам необходимо сначала увидеть Божью любовь и любить Бога. Чтобы любить Бога, мы должны любить Слово, чтобы знать о Нем. Но без знания Бога и Его Слова наша любовь, как и любая деятельность, остается «мимо цели».

Лилия Маломуж cinelima.com.ua