Нужно ли прибегнуть к помощи посредника

Как следует поступить, если я считаю необходимым сообщить человеку нечто, что может поставить его, или меня, или нас обоих в неловкое положение? Должен ли я сказать ему об этом с глазу на глаз? Или – при свидетелях? Или же нужно прибегнуть к помощи посредника? Например: может ли женщина сделать учтивое замечание мужчине касательно проблемы с его внешним видом (например, необходимости поправить галстук), или будет лучше, если она попросит об этом его жену? Или – своего мужа? Степень допустимости прямой коммуникации отличается от культуры к культуре.

«Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его» (От Матфея 8:5-7).

Так описывает произошедшее евангелист Матфей – еврей, пишущий для евреев.

А вот, как об этом же событии говорит Лука – грек, пишущий для греков:

3«У одного сотника слуга, которым он дорожил, был болен при смерти. Услышав об Иисусе, он послал к Нему Иудейских старейшин просить Его, чтобы пришел исцелить слугу его. И они, придя к Иисусу, просили Его убедительно, говоря: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу» (От Луки 7:1-5).

Для Матфея то, что сотник просил Иисуса помочь своему слуге не напрямую, а через уважаемых людей, само собой разумеется. Об этом и писать не стоит – как иначе мог бы инородец просить известного раввина о какой-либо услуге? Для Луки же такой подход – в диковинку, и он, как скрупулезный историк, описывает происшествие во всех деталях.

Непосредственное обращение – привычный атрибут североатлантической культуры. Но во множестве иных культур конфронтация или просьба должны быть выражены косвенным образом, через достойного посредника – чтобы избежать личных обид, «сохранить лицо» самому и предоставить эту возможность другим, никого не ставя в неловкое положение в случае невозможности выполнить просьбу.

Если ко мне, скажем, кто-то лично обращается с просьбой, я как бы чувствую себя обязанным помочь, и в этом неизбежно присутствует элемент манипуляции. Когда же я прошу о чем-либо через посредника, человек, которого я прошу, имеет возможность отказать мне без опасения и за мою, и за собственную репутацию. А потому если он и соглашается помочь, то делает это исключительно по собственной доброй воле.

Писание неоднократно говорит о выполнении Божьими помазанниками роли посредников между Ним и Его народом.

Иов сетовал:

«Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов 9:32,33).

Первым таким посредником становится Моисей:

«На другой день сказал Моисей народу: вы сделали великий грех; итак я взойду к Господу, не заглажу ли греха вашего. И возвратился Моисей к Господу и сказал: о, народ сей сделал великий грех: сделал себе золотого бога; прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исход 32:30-32).

«Если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, – он верен во всем доме Моем: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит; как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея?» (Числа 12:6-8).

«Закон… преподан через Ангелов рукою посредника» (Галатам 3:19).

Наконец, Бог разрешает конфликт с человечеством через совершенного Посредника, Иисуса Христа:

«Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (От Иоанна 3:17).

«Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его. И не довольно сего, но и хвалимся Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа, посредством Которого мы получили ныне примирение» (Римлянам 5:10,11).

«Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тимофею 2:5).

Сергей Головин facebook.com