Что не так с методом воспитания по доктору Споку

В середине XX века имя Бенджамина Спока звучало почти как откровение. Его книга «Ребёнок и уход за ним» уступала в популярности разве что Библии – и то, возможно, лишь потому, что в отличие от последней, она не обещала вечной жизни, а только тихий вечер с ребёнком, который «сам знает, чего хочет». Миллионы матерей вздохнули с облегчением: теперь можно было не кормить по расписанию, не обнимать строго до трёх месяцев, а просто – любить.

Спок внёс в мир воспитания поистине революционную мысль: ребёнок – это не черновик человека. Он – личность. Мягкий подход, упор на любовь, минимизация физических наказаний – всё это казалось глотком свежего воздуха после сурового бихевиоризма Уотсона, где детей учили больше бояться, чем чувствовать.

И всё же, как это часто бывает с «революциями из любви», спустя десятилетия оказалось, что цена была слишком высока.

Почему все поверили доктору Споку?

Америка 1940-х устала от строгости. За плечами были две мировые войны, Великая депрессия и мораль, в которой обнимать ребёнка считалось излишеством. Спок был как тот добрый дедушка, который шепчет: «Ты не плохая мать. Просто слушай своего малыша. Он сам подскажет, что ему нужно». Это сняло вину, дало свободу – и породило культ интуиции, где разум уступил место чувству.

Метод Спока говорил родителям: доверяйте себе. Он поддерживал в них веру, что воспитание – это не военная служба, а скорее бесконечный фриланс, где главное – эмоциональный отклик. Неудивительно, что в эпоху роста комфорта, машин, загородных домов и утренних хлопьев Спок стал иконой.

Почему христиане – и не только – били тревогу

Но не всем нравилась эта “новая доброта”. Особенно – христианам. С точки зрения традиционного богословия, природа человека искажена грехом, и ребёнок – это не невинный ангел, чьим желаниям стоит потакать. Воспитание – это не только ласка, но и дисциплина. В Библии немало говорится о «жезле» и «наставлении» – в том числе через ограничения и борьбу с эгоизмом. Спок же, по мнению консерваторов, распахнул двери не к пониманию, а к самоволю.

Что особенно возмутило пуританскую Америку, так это последствия. Когда поколение «детей по Споку» подросло, оно вышло на улицы – не столько защищать справедливость, сколько протестовать против всего, что мешало их комфорту. Сжигались повестки, отвергались законы, осуждались любые авторитеты. Нормой стали наркотики, беспорядочный секс, лозунги о свободе, за которыми стояло не стремление к истине, а банальное неприятие любых авторитетов. Протест был не против зла, а против неудобства. Власти казались плохими не потому, что ошибались – а потому, что требовали дисциплины. Кто-то видел в этом пробуждение. Но для многих это стало подтверждением того, о чем говорили консерваторы: избыточная свобода, не подкреплённая моральным стержнем, оборачивается хаосом.

Провал, о котором не писали в газетах

Но главный провал метода оказался куда более личным – в самой семье Спока.

Доктор Спок учил миллионы родителей проявлять любовь и доверие к своим детям. В его книгах звучали слова о нежности, тактильности, эмоциональной открытости. Но в его собственной семье эти идеалы словно растворились где-то между теорией и реальностью.

Его первая жена, Джейн Чейни Спок, много лет помогала мужу в работе: редактировала тексты, участвовала в исследованиях, стояла за его успехом. Но ощущая безучастность мужа, пристрастилась к алкоголю, который привел её к изоляции и разрушению личности. В конечном итоге, Спок развелся с ней и вскоре женился на женщине значительно моложе себя. Удивительно, как часто поборники семейных ценностей теряют интерес к семье после выхода на пенсию.

С сыновьями дела обстояли не лучше. Один из них, Джон, вспоминал, что в присутствии отца чувствовал себя не любимым, а судимым – и жил под давлением вечной оценки. Эмоциональная дистанция, требовательность и холод – не то, чего ожидаешь от человека, учившего обнимать младенцев. Впрочем, в частной жизни Спок никогда не был образцом ласки: сам он признавался, что не целовал своих детей.

Следующее поколение оказалось не в лучшей позиции. Один из внуков покончил с собой.

Метод, основанный на доверии к чувствам ребёнка, внезапно переставал работать, при переходе от фантазий к действительности. Семья Спока не стала иллюстрацией к его книгам. Скорее – тихой сноской со звёздочкой внизу страницы: «Возможно, не подходит для реального мира».

Даже если не драматизировать, ясно одно: дети Спока не стали воплощением гармонии. Любовь, без четких границ и личного присутствия отца, обернулась пустотой. А советы Спока – кормить, когда ребёнок попросит, укладывать, как придётся, и не «травмировать» дисциплиной – дали поколения с обострённым чувством собственной уникальности, но с ослабленным понятием ответственности.

Ирония любви

Возможно, доктор Спок хотел добра. Но добрые намерения, как известно, могут вымостить дорогу в самые неожиданные места. Его метод обещал родителей без вины, детей без крика, семьи без давления. Итог – матери в стрессе, дети с тревожными расстройствами, а целая культура, мечущаяся между «будь собой» и «где же рамки?».

Сегодня, когда мы снова спорим о том, как воспитывать – в строгости или в свободе, – стоит помнить судьбу самого Бенджамина Спока. Он хотел сделать детей счастливыми. В итоге сделал родителей виноватыми за каждую слезу, а детей – неспособными справляться с реальностью. Его собственная семья распалась, как карточный домик, построенный на умозрительных идеях.

Метод Спока был популярным, потому что обещал слишком многое. Он был критикуемым, потому что не принимал в расчет греховную природу человека. Он потерпел крах– потому что любовь без границ не лечит. Спок пришёл как антидот к жестокости, но забыл, что противоядие в большой дозе – само становится ядом.

ХНАЦ scienceandapologetics.com