Интервью с экс-командой радио «Новая Жизнь»: о работе на станции, ее закрытии и новом проекте

Неделю назад как гром средь ясного неба на слушателей радио «Новая Жизнь» (далее, РНЖ) обрушилась новость о закрытии московского офиса и скоропостижного переезда волны со всеми потрохами в город-герой Одессу. Одни восприняли эту новость как какой-то новый этап в развитии станции, другие недоуменно пожали плечами. Что же стало причиной сворачивания московского офиса и почему после двадцати лет существования радио «Новая Жизнь» резко поменяло вектор развития? И как за первую же неделю экс-ведущим эфиров удалось собрать средства для старта новой станции «Свободное радио», с которой они вернутся в эфиры уже с 1 августа? Обо всем этом читайте в нашем развернутом интервью с экс-директором радиостанции Дмитрием Ватулей, а также с его коллегами-радиоведущими Андреем Рябенко, Владимиром Горланом и нынешним сотрудником радио «Теос» Андреем Стародубцевым.

Дорогие друзья!Чтобы предупредить слухи и домыслы, мы, московская команда Радио Новая Жизнь, должны сообщить, что…

Posted by Свободное радио on Friday, June 28, 2019

 

После 20-летней истории радио «Новая Жизнь» в Москве скоропостижно закрылось. Давай без обиняков. Что стало реальной причиной? 

Дмитрий Ватуля: История человечества достаточно непродолжительна, но уже давно ясно, что причин может быть всего две: деньги и власть. Я думаю, в нашем случае так и есть: во-первых, мы стали слишком самостоятельными как редакция в выборе смыслов и способов их донесения, а во-вторых, мы слишком дорогие. В Украине, безусловно, дешевле. 

Андрей Стародубцев: На мой взгляд, тоже несколько причин. Во-первых, как и в любом деле, в христианской миссии есть заказчик, а есть исполнитель. За годы работы у заказчика скопилось множество претензий к продукту, который создавала московская студия. И тут речь не о качестве, которое, на мой взгляд, постоянно росло. Речь об общем настроении, способе подачи и не штампованных ответах на трудные вопросы о вере. У спонсора создавалось ощущение, что он платит и заказывает одну «музыку», а получает нечто другое, и это вызывало все большее раздражение. Во-вторых, всегда имел место дефицит доверия к коллективу московской студии и отношение к людям, как к «говорящим головам», которые всегда можно незаметно для всех сменить. У спонсора было ощущение, что только он является носителем знания о том, как должно функционировать и выглядеть христианское радио для русскоязычных людей, а все другие мнения воспринимались как бунт. В-третьих, была банально финансовая причина. Собирать деньги в США на миссию в России куда труднее, чем для Украины. Да и содержать студию в Москве куда дороже, чем в Одессе.

Андрей Стародубцев (ныне радио ТЕОС)

Андрей Рябенко: Тут сказался комплекс причин, от личностных до чисто финансовых. Формальная причина, как сказано выше, это экономия денег и более благосклонное для осуществления христианской миссии украинское законодательство. Но я не согласен с целесообразностью переноса студии в Одессу.

В Москве сформировалась достаточно опытная команда с большим количеством слушателей, которые привыкли к стилю ведения эфира именно данной команды, сформировалось множество хороших традиций. Для многих слушателей данная новость стала большим потрясением, и мы сами не ожидали такой невероятной поддержки с их стороны.

Радио – это люди, в первую очередь даже не ведущие, а слушатели, ради них работаем. Слушателя нужно уважать.

С моей точки зрения, Москва – идеальная локация для мирового русскоязычного радио, поскольку здесь наиболее сконцентрированы культурные, интеллектуальные и духовные ресурсы. В один ряд с Москвой можно поставить разве что Киев, но радио перемещается в Одессу, при всем уважении к этому замечательному городу, он не может стать «мировой столицей» русскоязычного христианского радио. Украина и так благословлена мощным евангельским движением с большим количеством христианских организаций. Следуя такой логике, можно все миссионерские служения направить в более благополучные страны, с финансовой и законодательной точки зрения. Но Россия более нуждается в активном благовестии, а все законодательные трудности сильно преувеличены.

Владимир Горлан: К большому сожалению, мы не знаем до конца реальной причины закрытия московской студии радио «Новая Жизнь», а можем лишь предполагать и догадываться. Генеральный спонсор был достаточно закрыт и не делился своими планами и переживаниями. В последнее время вел авторитарную политику и ставил всех перед фактом, например, когда хотел что-то изменить в сетке вещания или формате станции.

Официально им были указаны две причины закрытия: 1) российский законопроект об изоляции рунета, что может якобы создать в ближайшем будущем проблему с вещанием с территории России; 2) большая экономия финансовых средств на содержание студии в Одессе в сравнении с Москвой. С первой причиной я сразу не соглашусь, так как данный законопроект еще не вступил в силу и направлен не на изоляцию рунета, а на защиту от внешних атак и на то, чтобы в случае отключения нас от всемирной паутины, иметь возможность запустить автономный режим. На мой взгляд, на доступ к потоку это не должно было повлиять. По крайней мере мы сделали бы все возможное, чтобы подобного не случилось. Со второй причиной, пожалуй, соглашусь. Но вот в чем хочу возразить: экономию финансов, но при этом значительную утрату духовно-культурных ресурсов, которыми наполнена Москва и Россия в целом, и куда довольно часто приезжают выдающиеся личности христианского мира, – кроме как авантюрой не назовешь. А ведь это так важно для мирового русскоязычного радио.

Владимир Горлан

Также, без излишней скромности и справедливости ради, надо сказать, что в московской студии радио «Новая Жизнь» с годами выкристаллизовалась отличная слаженная команда, которая с большой отдачей выполняла свое служение. Нас любили, к нам прислушивались, с нами работали, отдыхали и проживали годы жизни. Мы нашли свой уникальный подход к аудитории, и именно поэтому увольнение всей команды сразу нанесло слушателям большой урон. Предполагаю, что для спонсора наш стиль работы и сложившийся формат вещания также явился причиной принятия им странного решения – закрытия станции в Москветак как мы стали вполне самостоятельными. Хочу заметить, что этот удар был нанесен на пике популярности радио «Новая Жизнь».

Миссионеров, безусловно, стоит благодарить за ту работу, которую они проделали в 1990-е и начале 00-х в России и СНГ. Но часто есть большое НО. Многие из них не понимают постсоветской действительности. Если в начале 90-х люди, всю сознательную жизнь жившие за железным занавесом, жадно заглатывали все, что было связанно с «иностранщиной», то теперь те «голодные» времена прошли. И чтобы достучаться до людей теперь, надо либо их понимать, либо стучаться через тех, кто понимает. Нужно использовать несколько другие инструменты, например, приглашать светских деятелей как это вы делали с актером Шагиным или режиссером Быковым , участием которых к эфирам можно привлечь столь вожделенную для глав миссии светскую аудиторию, для которой все это изначально и затевалось. Руководство понимало, что неконцентрированным Евангелием 24/7 наш светский народ не проймешь?

Ватуля: Когда на нас обрушилась новость о переезде, одной из причин ставился уход редакции «Радио Новая Жизнь» от консервативного евангельского вероучительного вектора и этики пиетизма. Понятно, что под эти две формулировки можно подогнать вообще все что угодно. Нам ставилось в вину, что мы работаем с оглядкой на светскую (нерелигиозную) жизнь, пытаясь говорить на простом понятном русском, что уделяем внимание Православию, и это так. Мы всегда уважали и признавали Православие как «старшую» церковь и не оспаривали ее авторитет, часто обращались к русской духовности, словесности, истории.

Мы понимали, что чтением Библии и постоянными цитатами мало чего добьемся, а средневековая апологетика для современного человека, даже христианина, – птичий язык. И мы попытались пойти глубже и шире одновременно: разговаривать на человеческом языке и видеть Христа во всем и во всех.
Дмитрий Николаевич Ватуля

Такой подход рискован, и он «почудился» размыванием основ. Мы не боялись задавать неудобные вопросы прежде всего себе самим, говорить о борьбе, сомнениях, вопросах, которыми задается любой нормальный человек. И тут мы явно не сошлись. Нам «платили» за Евангелие, а мы выдавали разговор «по душам». Мы достаточно давно поняли, что христианское радиовещание, вопреки общему мнению, не несет евангелизационной сути, да и не может. Признались себе, что христианское радио слушают на 99,(9)% христиане, у которых все вопросы решены, и радио для них — это душепопечитель. А чтобы радио занималось именно евангелизацией (не люблю этих слов, но деваться некуда), оно должно быть нехристианским. Видимо, это «почуяли» или услышали на том конце. Это не понравилось. Короче, мы слишком много думали. 

Рябенко: По всей видимости, не понимало. И это большая проблема. Есть же у нас выражение: кто платит, тот и заказывает музыку. Многие американские братья искренне считают, что они лучше знают (простите за тавтологию), как лучше доносить Евангелие. Более того, раз они платят, значит имеют и моральное право на этом настаивать. Постсоветские люди под многие требования (как то бесконечные отчеты о «душах спасенных») научились подстраиваться, но реальный эффект от такого сотрудничества стал все больше снижаться.

Что более-менее работало в 90-е, сегодня практически не работает.

Американская сторона не желает это осознавать. Мы благодарны американским меценатам за многолетнюю поддержку, это была очень важная веха в развитии отечественного евангельского движения, но видимо пришло время становиться на собственные рельсы. Возможно, эта неприятная на первый взгляд ситуация обернется для всех нас только благом…

Стародубцев: Я сам, как человек работавший на РНЖ, так и многолетний слушатель, благодарен спонсорам за финансовое обеспечение, которое они исправно собирали среди жертвователей в США. И не могу об этом не сказать. Но вместе с тем мне горько, что эти люди не понимали, что с русскоязычным населением важно говорить на актуальном и понятном языке. Нужно поднимать проблемы понятные людям, обсуждать злободневные новости, существовать в определенном культурном контексте. Поклонение и чтение Библии 24/7 это хорошо, но недостаточно, чтобы стать другом и «ковырнуть» болячки, которые ноют у верующего человека в России годами.

Горлан: Наше бывшее руководство является представителями другой нации, другого менталитета и находится далеко за океаном на другом конце земного шара. Полагаю, что им оттуда очень плохо видно, какие инструменты для русскоязычной аудитории могут быть эффективными, а какие нет, как показывает практика. В США существует своя история христианства и свое религиозное воззрение. И хоть нас и объединяет один Господь Иисус Христос, все же переносить это воззрение в нашу постсоветскую действительность не получится, да и неправильно. Мы можем лишь дополнять друг друга и помогать в исполнении миссии, заповеданной нам Христом. Но как мы знаем: «Кто платит, тот и заказывает…».

Это не первый случай увольнения сотрудников одним днем. До этого у вас случалось подобное, как минимум, с двумя ведущими на моей памяти. Витало ли в воздухе ощущение вот-вот приближающегося всеобщего конца РНЖ?

Стародубцев: Я пришел на РНЖ в далеком 2009 году. И буквально через несколько месяцев впервые столкнулся с цензурой спонсора. Наше утреннее шоу «Запуск» было закрыто спустя три месяца после открытия, так как не соответствовало видению того, кто собирал для нас деньги. А спустя 4,5 года работы я был уволен одним днем. Даже со слушателями попрощаться не разрешили, что было особенно горько. Как сейчас помню тот день, когда мы с бессменным главредом радио Дмитрием Ватулей тщетно пытались понять, что же случилось и за что спонсор так на меня ополчился? Кстати, мы это так и не выяснили. Кроме как «я здесь главный, а вы подчиненные» мы никакого ответа добиться не смогли. Пытаюсь представить, насколько тяжело давались такие моменты Диме, ведь каждый раз это было лишним напоминанием, что его мнение ничего не значит.

Рябенко: Учитывая предыдущие увольнения, лично я всегда ощущал подобную опасность для самого себя. Но, честно говоря, я и подумать не мог, что возможно закрытие целой станции в Москве. Да, в последние месяцы мы ощущали откровенное идеологическое и богословское давление, но нам казалось, что это временное, так сказать, «обострение», и что мы сможем найти общий компромисс.

Андрей Рябенко

Ватуля: Последние месяца два с половиной было ощущение, что котел закипает. У нас и раньше случались несогласия по редакционной политике, но они решались оперативно, а тут случился какой-то когнитивный излом: мы с владельцем вообще не согласились на том, как должно работать РНЖ. Тогда мы приняли «волю» учредителя вынужденно, но там, как мне кажется, ту историю восприняли как начало бунта. Нам потом объясняли, что решение о переезде в Одессу было принято быстро и чуть ли не внезапно, но по косвенным признакам и оговоркам стало ясно, что план Б заработал где-то в марте. «Everything that has a beginning, has an end, Neo…» («Все, что имеет начало, имеет и конец, Нео» — одна из ключевых цитат трилогии «Матрица» — примечание). Эту цитату последние недели я сам себе вслух произносил довольно часто, я знал и был уверен, что «так будет не всегда», что когда-то это должно было закончиться. Но я, признаюсь, никак не ожидал, что будет вот так внезапно, жестко и нервно.

Горлан: Месяца за три до летального исхода РНЖ-Москва, между спонсором и всей нашей командой разгорелось странное пламя – за 20 лет вещания впервые вдруг оказалось, что мы ушли в сторону от первоначальной идеи создания радио и изменили формат. «Карл, а где же вы были все 20 лет?!» Причем, эта претензия обрушилась на нас внезапно и долго муссировалась, пока не завершилась выставлением условия: подписать каждому договор с прописными истинами и существенной корректировкой в формате вещания. Нас это очень расстроило, но мы подписали и продолжили работу. После этого случая в воздухе действительно стало витать странное чувство приближения чего-то нехорошего, но чего – было не понятно, пока на нас не обрушилась новость о всеобщем конце московского РНЖ.

Я полностью разделяю мнение о том, что если все обернуть в «евангельское», будь-то музыка, кино, книги или радио, то это будет интересно исключительно христианам. Нет, это неплохо. И это хорошо работает в США. Христиане все равно должны себя постоянно подпитывать и назидаться. Но тогда теряется смысл понятия «евангелизация». Кого мы евангелизируем, если наши подчеркнуто христианские музыку и кино в упомянутых 99,(9)% случаев потребляют только христиане? И почему, спустя столько десятков лет, мы наступаем на одни и те же грабли в понимание таких, казалось бы, простых вещей?

Ватуля: Мы сами себя загоняем в угол, а потом жалуемся, что нас зажало. Нам почему-то кажется, что чем больше и чаще повторяется Евангелие, тем оно становится понятнее и, в конце концов, человек скажет: «Ну да, вы правы». И пойдет в церковь. А простая правда в том, что мы разговариваем сами с собой: фильмами, музыкой, книжками…

Евангелие «доходит» чаще всего через отношения, причем искренние, а не прагматические — «я стану тебе другом, чтобы ты стал верующим».

А с миссиями все несколько сложнее. Жертвуют деньги на миссию христиане, которые ожидают, что будет проповедано классическое Евангелие. И если они узнают, что ты вещаешь светскую музыку, чтобы разговаривать с людьми на их языке, то жертвовать сразу перестанут. Круг замкнулся. Убери из уравнения деньги – и все изменится. К лучшему.

Стародубцев: К сожалению, в российском евангельском пространстве есть такая подмена. Вроде бы занимаемся миссионерской работой, но при этом говорим на церковном языке о вещах, понятных и важных для верующих. Смешивать эти вещи непродуктивно, потому что получается ни нашим ни вашим.

Христианам скучно постоянно слушать проповедь Евангелия, а неверующим ничего непонятно. РНЖ в этом плане было честным, делая контент для поддержки русскоязычного евангельского движения.

Людям важно питаться здоровой духовной пищей, которая бы хорошо усваивалась и давалась постоянно, а не раз в неделю по воскресеньям.

Рябенко: Я не уверен, что и в США это прям хорошо работает. Уверен, имеют место различные варианты. Когда возникло вышеупомянутое давление, мы вступили со спонсорами в диалог, в котором высказывали приблизительно те же аргументы, ссылались на бесперспективность «Евангелия в лоб» и буквализма, на культурный и временной контекст. Но все наши попытки это объяснить разбивались о железобетонную стену непонимания. Друзья из-за океана посчитали, что это мы тут либерализировались, секуляризировались и стали тёплыми христианами, которые пошли на компромисс с миром. Кстати, претензии были не только к наличию некоторого диалога с миром, но и к диалогу с иными конфессиями, в частности с Православием, которое, нравится нам или нет, является культурообразующей конфессией как в России, так и во многих республиках бывшего СССР.

Горлан: Разным людям нужна разная форма донесения Евангелия, в том числе и верующим. Большинство руководителей миссий считают, что нарочитая проповедь – это то единственное, чего жаждут все христиане. Но люди устают от религиозной монотонности и ждут чего-то настоящего, искреннего, глубокого. Если говорить о евангелизации, то тут ситуация еще сложнее.

Наша субкультура непонятна миру, для него это пустой звук. Но люди понимают язык любви, доброты, человечности и сострадания. Задача христианина — обнаружить этот общий язык и заговорить на нем. Все это мы и пытались нащупывать и реализовывать в рамках нашей работы на радио «Новая Жизнь».

Но, к сожалению, кто-то на грабли даже не наступает, а продолжает устойчиво на них стоять, что существенно препятствует эффективной евангелизации.

РНЖ ведь еще распространялись изначально на Ямале, какое-то время вещали на FM в Норильске, в портовом городе Дудинка, расположенном на Енисее. Но шире не разошлось. В чем была основная сложность расширения сети и вещания РНЖ по регионам России, не беря во внимание его доступность в сети интернет?

Ватуля: Вещание Радио Новая Жизнь «на земле» было в двух городах: Дудинка (Север) и Ахтубинск (Юг). Парням нужно будет переоформить лицензии на новое СМИ. Надеюсь, мы с этим справимся. Расширение именно эфирной сети — штука сложная. Стоит дорого, времени съедает много, а результат неочевиден, т.к. далеко не факт, что тебя пустят в эфир, даже если все правильно сделал. За последние пару лет христианские станции потеряли почти все свои наземные лицензии. И я думаю, что по большей части мы сами виноваты: для нас наш «язык» — норм, а для людей вокруг — непонятное сектантство. Если бы умели строить и понимать нормальное светское вещание с Христовой сутью, было бы продуктивнее и даже, наверное, легче. Но если нам подавай сплошное «аллилуйя», то чего мы удивляемся, что нас не пускают в эфир? Я искренне считаю, что христианское по содержанию вещание должно быть в сети, а в наземный эфир надо давать светскую программу с чистым смыслом.

В день командного увольнения вы запустили пилот «Свободное радио». И даже за три дня смогли собрать средства для его запуска, который состоится 1 августа. Вы будете продолжать всей командой? Уже наклевываются спонсоры? Как вам могут помочь наши читатели?

Ватуля: Когда нас известили, что 1 июля можно не приходить на работу, мы думали, что нашему радиовещанию пришел конец. Прикидывали, кто чем займется после скорбного понедельника. И мы решили, вопреки воле владельца, по-человечески попрощаться со слушателями, объяснить, что происходит. Мы пожелали успеха новой команде на новом месте (причем, искренне), не перемывали кости владельцу, попросили слушателей проявить терпение в переходный период, потому что технические проблемы в таких случаях неизбежны. Мы и представить не могли, что произойдет дальше. Поднялась гигантская волна теплых отзывов, сожалений и призывов сделать что-то свое новое и взять всех с собой.

И в тот момент мы поняли, что все делали правильно: людям нужно именно такое радио, которое всегда рядом, при этом не нудит и не морализаторствует, а просто живет вместе с человеком, понимая, прощая, поднимая, как бы говорит от Христа с ним о любви, спасении, милости и о том (!), что мы все одинаковы в своих грехах и оправдании перед Богом.

И в тот же день внезапно вспомнили, что у нас на случай непредвиденных обстоятельств уже три года лежит регистрация СМИ — радиоканал «Свободное радио». И сразу стало ясно, что момент настал. Как-то моментально и единодушно решили, что вот оно. К идее подключились друзья радиостанции, и все в один голос сказали «пора». Решили, что сделаем, но не по классической схеме, а по технологии, которую мы испытали и которая полностью оправдала себя: радио без единой студии, без аренды и без дорогущего оборудования. Так, как еще никто не делал. Поняли, что это возможно, и насчитали 200 тыс. руб. на старт. По меркам радиовещания — копейки. По человеческим нашим меркам — сумма существенная. У нас нет ни одного большого спонсора (пока), но мы начали собирать деньги как можем. Правда в том, что ушло время, когда приходит организация «оттуда» с деньгами и проектом, нанимает местных и говорит им, что делать, чтобы потом все забрать до последнего кабеля и за пару дней от всех избавиться. Мы должны попробовать и создать народную станцию. Люди откликаются. Нам нужна ваша помощь! Может, небольшая, но регулярная. Есть специальный сайт, где можно легко и безопасно пожертвовать и/или оформить регулярный донат: donatefree.ru. Так что помочь очень просто: помолись о нас и начни жертвовать.

Дорогие друзья! С вашей помощью мы собираем средства на запуск по-настоящему народного Свободного радио. У нас нет ни…

Posted by Свободное радио on Thursday, July 4, 2019

 

Рябенко: Я возлагаю большие надежды на «Свободное радио», которое может стать беспрецедентным случаем в христианской истории современной России. И не только России. «Свободное радио» может стать первым по-настоящему свободным народным христианским межконфессиональным радио. Это всегда было моей мечтой. Мне не хочется ограничиваться рамками, которые задают какие бы то ни было доноры или епископаты. Хочется объединять лучшие духовные ресурсы страны для общего дела. Как уже говорилось, данная ситуация может стать для нас большим прорывом в развитии русскоязычных СМИ, и не только СМИ. 

Стародубцев: Я думаю, всем становится очевидно, что миссионерской поддержке США рано или поздно наступит конец и что пора попробовать построить что-то свое. Для старта нового проекта необходимо минимум 200 тыс в месяц. Это очень немного. 100 человек по 2000 рублей в месяц, или 10 постоянных партнеров, которые смогли бы жертвовать 20 000 в месяц. Я думаю, это возможно.

Горлан: За всю совместную работу на РНЖ я всегда видел в нашем капитане Диме сильного, образованного, опытного и невероятно любящего свою работу человека. Но до конца не мог себе представить, что такой нанесенный удар не только не сломает его, но еще и даст мощный толчок для старта нового проекта – «Свободного радио». Конечно, во внимание надо принять и морально-духовную поддержку огромного количества слушателей, и финансовые пожертвования, которые были сделаны за три дня, и ранее зарегистрированное СМИ, и единство нашей команды, приступившей сразу к работе, и весь наш опыт. Все это сыграло свою судьбоносную роль в принятии сложного, но верного решения – создать первое народное межконфессиональное христианское музыкальное радио. Признаюсь честно, в нас было мало веры в то, что это возможно. Но когда мы увидели столько поддержки вокруг, вера начала расти. Правда разовый сбор сможет обеспечить лишь старт и месяц работы станции. Нам необходимо регулярное финансирование. И в этом могут помочь наши слушатели и читатели, подключив ежемесячную подписку даже на небольшую сумму. Есть чувство, что мы стоим на пороге создания чего-то совершенно нового и неизведанного. Но оно того стоит!

Дима, ты из года в год своим гостям задавал вопрос на предмет вспомнить какой-нибудь один-два самых запомнившихся забавных или курьёзных случая, случившихся на их творческом пути. Какой такой один-два случая вы все помните за продолжительную историю РНЖ?

Ватуля: Помню, позвонил мне вечером ведущий из-под стола и говорил шепотом, что его «слышно в эфире», а гостей за стеклом — нет. Хотя все должно быть наоборот. Оказалось, не те микрофоны включил и залез под стол. Девушка читала новости в эфире и вместо «Патриарх Кирилл» произнесла «Патриарх курил». Что делал Патриарх и почему, мы потом пару лет у нее выясняли. Несколько лет я в отпуск не ходил, а как только ушел, на второй день на эфирной машине автоматизации парни поменяли местами звуковые драйвера, чтобы посмотреть какой-то видос из скайпа. Больше так никогда не делали, хотя это уже не совсем смешно. 

Остальные?

Рябенко: Этих случаев было очень много. Забыли выключать микрофон и болтали во время песен по телефону. Однажды слушатели подумали, что это такая новая радиопостановка — под фонограмму ведущий начинает говорить по телефону, проблема только в том, что затем начиналась обычная песня, а разговор по телефону на заднем фоне продолжался. Особенно не повезло нашему старому другу и коллеге Игорю Попову. Все стажеры «тренировались» в качестве звукорежиссеров на его программе «Культуротека». Было всегда жалко Игоря и его гостей. А ведь гости были серьезные…

Горлан: Я всегда чувствовал в себе потенциал ведущего, но незадолго до работы на РНЖ довелось потрудиться в совершенно новом для меня амплуа — электромонтажником на одном объекте. Тогда и представить не мог, что в скором времени попаду на радиостанцию и буду разговаривать с сотнями тысяч людей в эфире. К тому же я был слушателем радио «Новая Жизнь» и оно представлялось мне недосягаемым.

В самом начале моей работы со мной была одна проблема: грустные новости я читал слишком грустно, а радостные – слишком радостно. А нужно всегда быть в золотой середине, чему я долго учился. Еще однажды по незнанию я переключил звуковые карты на эфирном компе и завалил эфир аж на два часа. Уже прощался с работой, но Дима все восстановил и дал мне шанс, за что ему очень благодарен!

Стародубцев: Я вспоминаю, как я попал на РНЖ. В тот период я искал работу и через знакомую договорился о собеседовании. Я был просто уверен, что речь идет о монтаже передач, ведь у меня не было ни опыта, ни образования для ведения эфиров. После нескольких вопросов, Дима вдруг объявил мне: «Ну, выходишь в эфир в субботу. В студии никого не будет, но я буду слушать тебя из дома». Я опешил! «Как в эфир!?» А Дима отвечает: «Ну, ты же на радио пришел работать». Так я и попал в сферу радиовещания. Руки и голос дрожали, я нажимал на кнопки пульта по блокноту и в целом нес какую-то ахинею. Но влюбился в эту работу с первого дня!

Интервью взял Стас Сорочинский

 

INVICTORY теперь на Youtube, Instagram и Telegram!

Хотите получать самые интересные материалы прямо на свои любимые платформы? Мы готовим для вас обзоры новых фильмов, интересные подкасты, срочные новости и полезные советы от служителей на популярных платформах. Многие материалы выходят только на них, не попадая даже на сайт! Подписывайтесь и получайте самую интересную информацию первыми!