Этот человек при жизни стал легендой. Рожденный свыше и призывающий имя Божье ревностный пуританин, он пережил период безграничной народной любви и столь же безграничной ненависти, но никем ни разу не был побежден при жизни. И лишь после смерти столь ненавидимые им аристократы в бессильной ненависти надругались над его останками. Будучи ярым последователем Реформации, он не остался подобно многим христианам пассивным, а начал решительно действовать и, возглавив Англию, навсегда изменил мировую историю. Если бы не он, возможно, сейчас Европа была бы тираничной, Соединенных Штатов не существовало бы вообще, и к тому же, мы бы никогда не прочли шедевр Джона Буньяна «Путешествие пилигрима». Впрочем, обо всем по порядку. Обо всем хорошем и обо всем плохом.
В биографии рачительного сельского сквайра вплоть до начала гражданской войны ничего не выдавало скрывавшееся таланты выдающегося полководца и искусного политика. «Я был по рождению джентльменом и жил хотя не в очень высоких кругах, но и не в полной безвестности», — вряд ли можно более точно охарактеризовать не только родовое, но и общественное положение сквайра одного из среднеанглийских графств.
Кромвель родился 25 апреля 1599 в Хантингдоне (центре одноименного графства) в семье типичных английских дворян — Роберта Кромвеля и Элизабет Стюард, — говорится на rulers.narod.ru. Хантингдон тогда был провинциальным городком с населением в 1000-1200 человек, монотонная жизнь которого оживлялась только событиями на рыночной площади и большими недельными ярмарками. Род Кромвелей укоренился в качестве представителей местной элиты со времени Реформации и последовавших за нею закрытия монастырей и конфискаций их имуществ в пользу короны. Прадед Оливера, Ричард Уильямс, предпочел родовому имени фамилию своего дяди Томаса Кромвеля, могущественного временщика при короле Генрихе VIII, прозванного «молотом монахов».
Отец Оливера, Роберт Кромвель, был младшим сыном в семье сэра Генри и, как предписывало действующее право, получил в наследство только малую долю отцовских владений. Его годовой доход составлял около 300 фунтов стерлингов, что для джентльмена с известным положением в графстве (о чем свидетельствуют занимавшиеся им в разное время должности мирового судьи, бейлифа города Хантингдона) было совсем немного. Этими обстоятельствами были, вероятно, обусловлены две черты в характере Оливера Кромвеля: во-первых, непреклонная приверженность Реформации, которой род его был обязан своим благополучием, и ненависть к католикам-папистам, этому благополучию угрожавшим; во-вторых, убеждение в своей «бедности», далекое от истинного положения вещей в годы его юности и совсем уже карикатурное в годы его зрелости. Известно, что в родительском доме Кромвеля царили атмосфера пуританского благочестия, убеждение, что «каждый поступок на виду у Господа», и отношение к делу, как к молитве.
В 1616 году Кромвель стал студентом наиболее пуританского среди колледжей Кембриджа — Сидней Сассекс-колледжа, в котором проучился только год. Из преподававшихся в нем предметов его больше других привлекали математика и история. Однако, по сохранившимся свидетельствам, он за книгами сидел не очень прилежно, а с неизмеримо большим увлечением занимался верховой ездой, плаванием, охотой, стрельбой из лука и фехтованием.
Весть о смерти отца летом 1617 года вынудила Оливера оставить университет и вернуться домой, чтобы помочь матери вести хозяйство.
Из университета Кромвель вынес сохранившееся на всю жизнь преклонение перед светскими науками и, в частности, особый интерес к истории. В родном доме он на этот раз прожил два года, выказав себя, на удивление соседям, весьма рачительным и способным сельским хозяином.
В 1619 году Оливер отправился в Лондон изучать право. И в этом шаге не было ничего удивительного: сельский сквайр с его хозяйственными делами и публичными обязанностями как вероятный мировой судья или член парламента от родного графства нуждался в знании хотя бы азов так называемого общего права. В августе 1620 года 20-летний Оливер женился на старшей дочери богатого лондонского торговца мехами Элизабет Буршир и вскоре вернулся с нею в родной Хантингдон. Так началось 20-летие в жизни Кромвеля, в течение которого заботы сельского сквайра и отца многодетного семейства (в течение 11 лет его жена Элизабет родила ему семерых детей, шестеро из них — 4 сына и 2 дочери — выжили) почти целиком поглотили бурлящую и искавшую выхода энергию Кромвеля.
Начало политической карьеры Оливера Кромвеля
На протяжении последующих 20 лет Кромвель вел обычную жизнь сельского дворянина и помещика, правда, наполненную напряженными духовными исканиями; кроме того, он принимал активное участие в местной политической жизни.
В 1628 году Кромвель был избран членом парламента от Хантингдона, того самого парламента, который принял знаменитую «петицию о праве» и был вскоре распушен Карлом I.
Обращает на себя внимание и то, что первая фиксированная речь Кромвеля как члена парламента была посвящена защите пуританских воззрений его учителя Томаса Бирда, подвергшегося гонению со стороны прелатов англиканской церкви за обличение пригревшегося при дворе паписта.
После первого, более чем эпизодического его появления на сцене национальной истории он, вернувшись к своим обыденным занятиям сквайра, снова и надолго исчез с нее, чтобы, казалось, никогда больше на нее не вернуться. И можно не сомневаться в том, что именно это и случилось бы, если бы правление короля без парламента утвердилось надолго.
С 1630 по 1636 год — самый тяжелый период в жизни Кромвеля. Потерпев поражение в столкновении с олигархией Хантингдона, Оливер принимает нелегкое решение. В мае 1630 года он продает все, чем владел в родном городе, и переезжает с семьей в Сен-Айвс, в соседний Кембриджшир, где оказался в явно приниженном положении: вместо прежнего статуса фригольдера ему здесь пришлось довольствоваться лишь положением арендатора чужой земли. Одновременно остро сказались и финансовые трудности. По слухам, в это время Кромвель серьезно подумывал об эмиграции в североамериканскую колонию Новую Англию, являвшуюся прибежищем для многих истых пуритан, подвергавшихся гонениям на родине или просто не приемлевших господствовавших в стране распорядков.
Страна погрязла в пороках и беззаконии, — пишет Николай Шмельков из издательства «Маранафа». — Король пользуется ничем неограниченной властью, а парламент слаб и коррумпирован. Официальная церковь захвачена соблюдением ритуалов, борьбой за власть и деньги своих прихожан. Именно в это время начинается подпольное, преследуемое властями пробуждение верующих, называющих себя «пуританами». Выступающие против лицемерия и алчности официальной церкви, призывающие к очищению, они находят поддержку сначала простых людей, но со временем и аристократии.
Проповедь о необходимости «рождения свыше» коснулась сердца деревенского джентльмена Оливера Кромвеля. Уже немолодой человек, живущий в свое удовольствие в собственном поместье, достаточно обеспеченный и не интересующийся религией — и вдруг переживает обращение. Это был не просто интерес к религии, а настоящее, драматическое обращение, сопровождаемое осознанием своей греховности и покаянием. После этого кроме охоты на лис, собачьих боев и других сельских развлечений того времени его стала волновать судьба нации и вопрос свободы религии в стране. Оливер Кромвель избирается в парламент от своего округа и становится участником событий, вошедших в историю как Гражданская война в Англии — кровавая война сторонников короля против «железнобоких» — пуритан, сражающихся за свободу своей веры, против королевских злоупотреблений и преследований и верящих, что их мечом правит Господь. Их идеалом является Давид — воин, ведущий войны Господни. Кромвель становится вождем «железнобоких», идейным вдохновителем пуританского движения. Беспощадный суд над собой, скорбь и терзания от собственной греховности, раскаяние, надежда и, наконец, уверенность в спасении приводят Кромвеля к осознанию своей святости, своей избранности Богом для великих дел. Смысл жизни своей он отныне осознает как служение Богу.
Фразы Оливер Кромвеля, дошедшие до наших дней:
«Уповайте на Бога и держите порох сухим».
«Лучше я буду иметь дело с простым капитаном, который знает, за что он сражается и любит то, что он знает, чем с тем, кого вы называете джентльменом, и который ничего больше из себя не представляет».
«Человек никогда так далеко не заходит, как тогда, когда он не знает, куда идет».
«Когда я приказываю, мне немедленно повинуются или увольняются из армии».
«Не доверяйте приветственным крикам толпы, потому что эти люди будут кричать точно так же, когда вас и меня будут вести на виселицу».
Армия Кромвеля должна была получить отпечаток рыцарского ордена, партии или даже конфессии: все воины в армии Кромвеля должны были быть посвященными верующими.
Начало гражданской войны
В период беспарламентского правления король Англии Карл I нажил себе множество врагов. Пользуясь королевскими прерогативами, оставшимися еще от Средневековья, он требовал ввести по всей стране «церковное единообразие». Последнее оттолкнуло от Карла как реформаторов-пуритан, так и многих из числа дворян и горожан. В 1638 году Карл развязал войну против своих шотландских подданных, потерпев неудачу в попытке навязать им молитвенник, аналогичный использовавшемуся в Англиканской церкви. Пресвитериане-шотландцы, усмотрев в этом угрозу своему вероисповеданию, восстали, и король был вынужден созвать парламент, чтобы запросить у него денег на войну.
Парламент собрался весной 1640 года, Кромвеля вновь избрали в палату общин (от Кембриджа). Кромвель сразу же зарекомендовал себя как воинствующий пуританин, неизменно поддерживая критиков государственной церкви и правительства. Этот так называемый «Короткий парламент» (продержавшийся всего с 13 апреля по 5 мая 1640 года) был вскоре распущен, однако летом 1640 года шотландцы вновь разбили короля и, что унизительнее всего, заняли северные области Англии. Карл обратился за помощью к новому парламенту, собравшемуся осенью 1640 года, причем Кромвель снова был избран в него от Кембриджа. «Долгий парламент» (существовавший с 3 ноября 1640 года по 20 апреля 1653 года) отверг политику короля и обязал его отказаться от многих прерогатив. Кромвель переезжает в Лондон. Первое выступление его в палате общин — это требование свободы арестованному за распространение христианской пуританской литературы Джону Лилберну. Речь его возымела действие, и Лилберна с другими узниками вскоре отпустили на свободу. В другой раз Кромвель выступил против привилегий епископов настолько страстно и резко, что его заставили извиниться за непарламентский язык.
25 апреля 1599 года — Оливер Кромвель родился в Хантингдоне 1616-1617 годы — Обучался в Университете Кембриджа
1617 год — Смерть отца Кромвеля
1620 год — Женился на Элизабет Буршир
1628 год — Избран членом парламента от Хантингдона
1631 год — Продал имущество в Хантингдоне и переехал в Сент-Ивз
1640 год — Избран членом парламента от Кембриджа на обоих парламентских выборах этого года
1640 — 1642 годы — Рядовой участник первых сессий Долгого парламента
4 января 1642 года — Карл I попытался арестовать пятерых членов парламента
22 августа 1642 года — Официальное начало гражданской войны
22 октября 1642 года — Под командованием графа Эссекса участвует в сражении при Эджехилле
Март 1644 года — Ссора с Лоуренсом Кроуфордом, пресвитером шотландцев в армии «Восточной ассоциации», который наказал двух человек за их религиозные убеждения
2 июля 1644 года — Разгром роялистской армии в сражении при Марстон-Море Сентябрь 1644 года — Поддержал согласованный приказ Палаты Общин о предоставлении свободы совести в национальной церкви
9 декабря 1644 года — Предложен «Билль о самоотречении»
Декабрь 1644 года — март 1645 года — Поддержал создание армии «Нового образца»
Май 1646 года — Конец гражданской войны
Октябрь 1646 года — Миссис Кромвель и дети приехали к нему в Лондон из Или Январь 1647 года — Шотландцы передали Карла I английскому парламенту, поместившему его в Холмби-Хауз (Норчентс) в следующем месяце
Февраль — март 1647 года — Холлис и политические пресвитериане предложили расформировать армию «Нового образца», не удовлетворив ее требования
2-19 мая 1647 года — Вместе со Скиппоном, Айртоном и Флитвудом поехал в Сафрон-Уолден успокаивать армию
6 августа 1647 года — После попытки контрреволюции в Лондоне (26 июля) армия оккупировала Лондон
Август — октябрь 1647 года — Вместе со своими парламентскими союзниками вел переговоры с королем по «Основным предложениям»
11 ноября 1647 года — Карл I сбежал из Хемтон-Корт на остров Уайт
15 ноября 1647 года — Подавлен мятеж армии в КоркбашФилде, в Вэре и в Хертсе Декабрь 1647 года — Карл I заключил соглашение с шотландцами и отверг парламентские предложения по соглашению («Четыре билля»)
3 января 1648 года — Поддержал предложенное Палатой Общин «Решение о прекращении сношений с королем»
29 апреля 1648 года — Присутствовал на молитвенном собрании Совета армии в Виндзоре
Декабрь 1648 года — январь 1649 года — Приехал в Лондон, окончательно занявшись судом над королем и его казнью и установлением республики
Июнь 1650 года — Встречен как герой при возвращении в Лондон и назначен командующим экспедиционным войском против шотландцев после того как Ферфакс ушел с этой должности
Июль 1650 года — август 1651 года — Вторая военная кампания (с Ламбертом) в Шотландии, включающая сражение в Данбаре (сентябрь 1650)
3 сентября 1651 года — Сражение при Ворчестере
20 апреля 1653 года — Распустил «охвостье» парламента
16 декабря 1653 года — Принял «Орудие управления» и вступил в должность лорда-протектора
Апрель 1654 года — Вместе с семьей переехал во дворец Уайтхолл. Окончилась англо-голландская война. Вместе с Советом издал указ о «Союзе с шотландцами»
4 сентября 1654 года — Открыл первый парламент протектората
Апрель 1655 года — Уволил двух судей за то, что они поставили под сомнение закон «Об измене»
Декабрь 1655 года — Обсуждался вопрос о разрешении въезда евреев в Англию Май 1657 года — Принял «Покорнейшую петицию и совет», но отказался от короны 26 июня 1657 года — Второе официальное вступление в должность лорда-протектора
Декабрь 1657 года — Ричард Кромвель вызван в Лондон и принят в Совет
4 февраля 1658 года — Распустил второй парламент протектората
6 августа 1658 года — Смерть его дочери Элизабет Клэйпоул
3 сентября 1658 года — Смерть Оливера Кромвеля
Кромвель-полководец
С началом гражданской войны между парламентом и королем Кромвель вступает в парламентскую армию в чине капитана начинает собирать отряд кавалеристов среди своих земляков в Хантингдоне и Кембридже. Этот отряд участвует в первых битвах, и Кромвель видит, что для победы над королем нужна совсем иная армия, дееспособная, сплоченная, воодушевленная высоким идеалом. Кромвель хорошо понимал, что народное ополчение не способно сразиться с «людьми чести», каковыми были представители армии короля — ведь многие солдаты были из знатных родов, хорошо знали военное дело и были готовы сражаться достойно. Поэтому первым необходимым шагом Кромвель считает замену кадрового состава армии и высказывает ключевую идею: «Чтобы сразиться с людьми чести (такими тогда считали дворян), мы должны иметь людей религии (пуритан), а где их найти, я знаю…» Это был п-настоящему революционный подход — он набирает в свой отряд честных верующих пуритан (на то время это были самые посвященные Богу христиане), ненавидящих королевский произвол и готовых сложить голову за правое дело.
Оливер сам обучает новобранцев быстро заряжать мушкет, правильно держать пику, перестраивать ряды, слушаться команды. Он учит их безоговорочному подчинению слову командира и беспощадности в бою. К январю 1643 года парламент жалует Кромвелю чин полковника. Свой полк он разбивает на отряды и во главе каждого ставит командира — извозчика, сапожника, котельщика, корабельного шкипера. Это неслыханно для тех времен: ведь командирами всегда назначались люди из высших сословий. Но Кромвель непреклонен — главное для него христианские идеалы человека. К марту 1643 года полк насчитывает уже около двух тысяч всадников.
Его необычная стратегия не замедлила принести плод. Довольно странное чувство вызывала у противника армия, целиком и полностью состоявшая из посвященных христиан. Не из номинальных, каковыми были воины из, скажем, крестовых походов, а самых что ни на есть настоящих — проводивших много времени в молитве, песнопении и размышлении над Словом Божьим. Самое ужасающее впечатление на роялистов производило то, что кромвелевские солдаты перед началом боя в полной боевой готовности пели псалмы.
Второго июля 1644 года на вересковой пустоши Марстон Мур, в пяти милях южнее Йорка, верующая армия одерживает блестящую победу над войсками Карла I. Кромвель командовал кавалерией, сражаясь бок о бок с шотландцами и с северной армией, во главе которой стояли лорд Фердинанд Ферфакс и его сын Томас. Королевская армия была разбита Более трех тысяч роялистов пали убитыми, полторы — взяты в плен, захвачено сто знамен, вся артиллерия, обозы и снаряжение. Через несколько дней сдался Йорк.
Но победы Кромвеля как будто не радуют командование армией, которое затягивает войну, боится решительных действий. Да и парламент заражен трусостью и равнодушием, Кромвель убеждает, настаивает, требует решительного сражения. Он уверен в правоте своего дела. В конце ноября он едет в Лондон и выступает в парламенте, где открыто обвиняет главнокомандующего армией графа Манчестера в трусости и предательстве. Он требует реорганизации армии и смены командования. И добивается того, что палата общин принимает «Акт о самоотречении» — членам парламента запрещается занимать высшие армейские должности. Это значит, что все те, кто затягивал войну, автоматически лишаются своих постов в армии. Все, кроме самого Кромвеля. Для него, учитывая его военные заслуги, парламент делает исключение. И принимает решение о создании регулярной парламентской армии — Армии нового образца. 14 июня 1645 года эта армия под командованием Кромвеля наносит последнее сокрушительное поражение войскам короля.
Спирали истории
А вот еще один очень интересный факт. Перенеситесь на минутку в наше время и вспомните: Советский Союз, Ленин, гражданская война, Красная армия, Чапаев… Какое отношение это имеет к Кромвелю? Оказывается, самое прямое!
Последние восемь с половиной десятков лет считалось, что сформированная по декрету от 15(28) января 1918 года Рабоче-крестьянская Красная армия — революционная регулярная армия нового образца — не имела аналогов в военной истории, — пишет Владимир Кравцевич-Рожнецкий в «Зеркале недели». А может, все-таки, это был плагиат? Может, большевики опять «схалтурили»?
Ранним утром 14 июня 1645 года, когда первые лучи восходящего солнца коснулись креста сельской церквушки деревни Нэзби, что стояла на восточной стороне дороги из Ноттингема, Кромвель, сидевший на вороном коне в солдатской каске и простой стальной кирасе, указал на освещенный золотом крест и воскликнул: «Божьи ратники, видите, сам Господь с нами, он посылает нам знаменье и мы победим!» Кирасиры обнажили головы, и проповедники, бывшие в каждом взводе, прочли молитву.
Солдаты короля Карла І, одетые в белые кафтаны (их называли «бело-кафтанниками»), увидели на юге ярко освещенную красную линию и воскликнули «Вот она, Красная армия, изменников короля!» Действительно, принимая постановление о регулярной английской армии 19 февраля 1645 года, парламент предусмотрел унифицированную форму одежды — «красный мундир из сукна хорошего качества». Таким образом, в народе армия парламента получила название «Красной армии», а королевская — «Белой армии». Большевики прекрасно знали военную историю: Фридрих Энгельс даже написал серию статей по военной истории и военному искусству для «Новой американской энциклопедии». Поэтому нет ничего удивительного в том, что некоторые аспекты построения армии Оливера Кромвеля и ее название они заимствовали, но при этом «забыли» указать источник, а выдали это за собственное «изобретение», заменив только пуританских проповедников армии Кромвеля политическими комиссарами. Но, так или иначе, первые сведения об этом большевики почерпнули из статей Фридриха Энгельса, написанных в 1857 году.
Самое ужасающее впечатление на роялистов производило то, что кромвельские солдаты пере началом боя в полной боевой готовности пел псалмы
Кромвель лично повел своих «железнобоких» в атаку. Среди кирасир скакали пуританские проповедники в черных одеждах с большими белыми воротниками, с крестами в правой руке и библиями в левой, громкими криками призывая «Божьих ратников» победить «неверное войско царя Ирода».
Армия, созданная Оливером Кромвелем, выдержала экзамен на зрелость. Из ее среды выдвинулись такие талантливые военачальники, как полковник Прайд — бывший извозчик, полковник Хьюстон — бывший сапожник, полковник Фокс — бывший котельщик, полковник Рейнсбро — бывший корабельный шкипер и генерал-комиссар Генри Айртон — бывший сквайр. Все они никогда раньше не брали в руки оружие, но были посвященными христианами — ревностными пуританами. Шотландский полководец Лесли, имевший опыт Тридцатилетней войны, отозвался о «Красной армии» так: «Европа никогда не имела лучших солдат». Радость победы омрачала лишь гибель сына Оливера, но отец принял это стойко: «На то воля Божья».
Идеями Оливера Кромвеля воспользовались спустя 135 лет после его смерти, во время Великой Французской революции, позднее их взял на вооружение Наполеон Бонапарт, а через 260 лет — Лев Бронштейн (Троцкий), создавший Рабоче-крестьянскую Красную армию.
Кстати, Оливер Кромвель знал о борьбе украинцев против ига Польши, очень ценил их казацкие победы над «непобедимым» войском Яремы Вишневецкого. Кромвель переписывался с Богданом Хмельницким и, ценя его полководческий талант, называл его «генералиссимусом».
Современники обоих великих людей в свое время сравнивали их. Так Шевалье в предисловии к книге «История войн казаков против Польши» назвал Хмельницкого казацким Кромвелем. Польский историк Леопольд Кубала писал: «Чужеземцы сравнивали Хмельницкого с Кромвелем, так как это сравнение напрашивалось само собой, особенно в те годы, когда оба они привлекали к себе исключительное внимание на Западе и Востоке».
Конфликт парламента и армии
После окончания гражданской войны победоносный Кромвель приобрел в стране огромный авторитет, а его армия стала грозной силой. Это пугает парламент. Он предпочитает договориться с плененным королем, а армию расформировать или послать на усмирение мятежной Ирландии. В ответ на это в армии начинается волнение. Еще немного — и она совсем выйдет из повиновения. Кромвель покидает Лондон и едет в расположение армии. Когда он видит, что брожение там достигло наивысшего накала, что армия готова идти на Лондон и взять власть в свои руки, он переходит на ее сторону и шестого августа 1647 года во главе ее вступает в Лондон.
Кромвель не преуменьшал свои дарования, но на протяжении всей жизни приписывал победы Вседержителю. Как это ни кажется странным нам, жителям гуманистического XXI века, но именно свойственная Кромвелю в высшей степени самостоятельная, глубоко личная пуританская вера побудила его поднять оружие против короля и вдохновляла в битвах. Вскоре обнаружилось, что палата общин (покинутая сторонниками короля еще в начале войны) и жалкие остатки палаты лордов стремятся навязать жесткую пресвитерианскую структуру всей Англиканской церкви и распустить по домам солдат Ферфакса, в большинстве своем пуританских христиан, не выплатив им сколько-нибудь удовлетворительного вознаграждения за службу. Поначалу Кромвель, как член парламента и человек, пользовавшийся огромным авторитетом в армии, пытался выступить в роли посредника между парламентом и солдатами, но в конечном счете был вынужден сделать выбор, связав свою дальнейшую судьбу с армией. Кромвель не возражал против объявления пресвитерианской церкви государственной церковью, однако настаивал на том, чтобы вне ее было позволено существовать пуританскому движению, поскольку на тот момент именно пуритане являли собой то, что сегодня мы называем «живыми верующими». Ведя от лица армии переговоры с парламентом и королем относительно послевоенного устройства, Кромвель неизменно проявлял неуступчивость в вопросе свободы вероисповедания. Его собственная программа подразумевала установление конституционной монархии с парламентом, выражающим интересы средних слоев, и церковью, проявляющей терпимость к другим вероисповеданиям — небывалым еще в те времена строем.
28 октября — 11 ноября в Петни, предместье Лондона, Кромвель председательствует на заседаниях Совета армии при обсуждении проектов новой конституции. Споры становятся все ожесточеннее, Кромвель то предлагает остановиться на время, чтобы обратиться вместе к Богу и попросить у Него помощи, то убеждает, что республика означает распад, гибель нации, хаос и разорение. 15 ноября на армейском смотре в Уэре, где левеллеры попытались вновь выдвинуть свои требования, он в ярости поднимает коня на дыбы и с обнаженной шпагой врезается в ряды непокорных солдат. Четырех зачинщиков по его приказу хватают, их приговаривают к смертной казни. Остыв, Кромвель соглашается расстрелять только одного — на кого падет жребий.
Поддержка в горе
Возможно, самое замечательное письмо Кромвеля — это письмо, в котором он ободряет своего друга-христианина полковника Валентина Уолтона, чей сын погиб в бою, и где он косвенно упоминает о смерти своего собственного сына, Оливера:
«Сострадание — наш долг. Будем же вместе славить Господа в горестях и испытаниях, чтобы мы могли разделить нашу печаль. Сэр, Бог забрал Вашего старшего сына. Его сразило пушечное ядро. Его нога была сломана. Нам пришлось отнять ее, и после этого он умер. Сэр, Вы знаете, что я прошел испытание, подобное этому, но Господь поддержал меня: ведь Господь забрал его в счастье, ради которого мы все и живем.
И вот Ваше драгоценное дитя теперь там, в славе, и более не вкусит ни горя, ни греха. Он был доблестным юношей с добрым сердцем. Да утешит Вас Бог в этой утрате. Перед смертью он был исполнен столь глубокого умиротворения, что, по его словам, описать его было невозможно, поскольку он был слишком слаб от боли. В армии его все любили. Но мало кто знал, что это был редкий молодой человек, ходивший путями Господа. Вам есть за что благодарить Бога. Ваш сын теперь там, на небесах — святой в сиянии славы, и Вам должно быть очень радостно от этого. Испейте Вашу чашу страдания. Вы видите, что это не притворные слова, которыми я пытаюсь утешить Вас, но несомненная истина. Силой Христа Вы преодолеете все. Ищите этой силы и Вы преодолеете Ваше несчастье. Пусть эта победа, дарованная Церкви Божьей, заставит Вас забыть о Вашем личном горе. Да будет Господь Вашей силой. Об этом молится Ваш верный и любящий брат Оливер Кромвель».
(по материалам газеты «Мирт»)
Вторая гражданская война и казнь Карла I
Однако Кромвель строил планы, не принимая в расчет короля, который воспользовался разногласиями противников и бежал из плена на остров Уайт, откуда призвал роялистов в Англии и Шотландии к новой гражданской войне, разгоревшейся в начале 1648 года. Английский парламент меж тем возобновляет переговоры с королем, который кажется многим куда менее опасным, чем вознесенный своими победами Кромвель. Армия и народ со своей стороны требуют суда над Карлом Стюартом и продолжения революции.
Нарушение королем и роялистами своих клятв вновь оживило крайние настроения в армии. Пока пресвитериане в парламенте все еще надеялись достичь соглашения с Карлом I, зять Кромвеля Генри Айртон возглавил движение, целями которого были наказание короля и свержение монархии. По возвращении Кромвель одобрил доставку Карла I под стражей на суд. 20-27 января 1649 года происходят заседания Верховного суда справедливости, созданного посвященными христианами из парламента и высшими офицерами. Карла обвиняют в попытке установления тирании, в уничтожении прав и вольностей народа, в кровопролитии и государственной измене. Поскольку Ферфакс отстранился от каких бы то ни было политических решений, Кромвель был вынужден взять всю полноту ответственности на себя. Он понимал, что суд над королем завершится вынесением смертного приговора. Но, однажды приняв решение, Кромвель действовал беспощадно, и в значительной степени именно его усилиями судебный процесс был доведен до конца:
Народный суд был открыт для публики 27 января 1649 года, — пишет Владимир Кравцевич-Рожнецкий в «Зеркале недели», исследовавший судебный процесс над королем. Главный судья Бредшоу вышел в красной мантии, чтобы огласить приговор: «Упомянутый Карл Стюарт, как тиран, изменник, убийца и публичный враг, присуждается к смертной казни через отсечение головы от туловища». Приговор подписало 99 человек.
На площади, с трех сторон огороженной зданиями королевского дворца Уайтхолла, народ собрался еще до того, как смолк стук молотков, обивавших помост для казни черным крепом. В два часа пополудни из центрального здания дворца появился одетый в черное Карл I, окруженный стражей. На помосте его уже ждали палач с помощником, в масках и одежде матросов. После того, как палач сделает свое дело, помощник должен был поднять за волосы голову короля и прокричать: «Вот голова изменника!» Король взошел на эшафот, его духовник отпустил ему грехи. Потом Карл І вынул из кармана лист бумаги и зачитал «прощальное слово», в котором отрицал свою виновность в измене народу Англии, но слышала его только стража. Затем король обратился к палачу и попросил его ударить лишь тогда, когда он вытянет обе руки вперед. Над площадью повисла тишина. Король опустился на колени, положил голову на плаху и вытянул руки. Толпа ахнула: голова Карла І откатилась от плахи. Это было 30 января 1649 года. Англия стала республикой…
Прощание с монархом
Лишь три свечи, воткнутые в массивный золотой канделябр, кое-как разгоняли траурную темноту комнаты, — так начинается миниатюра, опубликованная в журнале «Самиздат» под псевдонимом Antoin, которую мы просто не имели права не напечатать здесь. — За окнами слышались крики, песни, топот — город был пьян своей победой. Внутри же было тихо, спокойно, уличный шум ничуть не беспокоил того, кто стоял в круге тусклого света. С виду этот человек не отличался от обычного офицера, каких много: потёртый камзол из рыжей кожи, высокие ботфорты, шляпа с коротким алым пером, на широкой перевязи — безыскусная шпага из тех, что были наделаны в огромных количествах для последней войны. Вот только лицо его мало сочеталось с простой солдатской одеждой — при взгляде на него чувствовалось кипение необоримых страстей, удерживаемых в узде железной волей, в глазах отражался глубокий цепкий ум.
Пуритане (англ. Puritans, ëàò. puritas — чистота) — последователи кальвинизма в Англии в XVI—XVII веках, выступавшие за углубление Реформации, проведенной сверху в форме англиканства, против абсолютизма.
Пуританизм стал идеологическим знамением Английской революции 1688-1889. Неоднородность социльано-политического состава пуритан привлекла к выделению среди них умеренного (пресвитериане) и радикального (индепенденты) течений.
Этим человеком был великий Оливер Кромвель. Перед ним, в обтянутом чёрным крепом гробу, лежал его поверженный противник, король Карл. Убитый перед убийцей. Итог многолетней войны. Голова помазанника божьего была аккуратно приставлена на своё привычное место, шею закрывал белый платок, и оттого казалось, что Карл мирно скончался во сне — столь безмятежноспокойным было его лицо. Незаметно, чтобы Кромвель ликовал. Напротив, мрачным взором смотрел он на мёртвого монарха, словно и не доставила ему никакой радости сегодняшняя казнь.
— Всё кончено… — произнёс победитель, глядя на побеждённого.
— По окончании процесса приговор будет немедленно приведен в исполнение, — продолжал д’Артаньян. — О, господа пуритане не любят откладывать дело в долгий ящик!
— А как вы думаете, к чему приговорят короля? — спросил Атос.
— Боюсь, что к смертной казни: мятежники слишком яростно боролись с Карлом Первым, чтобы надеяться на его прощение, и им остается только одно средство — уничтожить его. Разве вы не знаете, что сказал Кромвель во время посещения Парижа, когда ему показали Венсенский замок, где был заключен принц Вандом?
— Что же он сказал? — спросил Портос.
— Когда имеешь дело с принцами, прикасаться можно только к их голове.
— Я слышал об этом, — сказал Атос.
— Так неужели вы думаете, что теперь, захватив короля, он отступит от своего правила?
Александр Дюма, «Двадцать лет спустя»
Он думал о событиях последних лет, о водовороте истории, который привёл Карла на эшафот перед Уайт-холлом, а простого дворянина сделал самым могущественным человеком в Англии. Куда там Томасу Кромвелю (далекому предку Оливера Кромвеля — прим.ред.), дослужившемуся всего до лорда-канцлера! Действительно, тут было что вспомнить. Долгие и бессмысленные прения в Парламенте, формирование армии нового типа, первые победы «железнобоких»… «Убить короля!» не было навязчивой мыслью Кромвеля. Он лишь делал то, что должен был, и однажды приняв решение, действовал беспощадно.
— Карл, — произнёс полководец, и сам испугался звуков своего голоса, кощунственно громких в торжественной тишине комнаты с гробом. — Что же теперь? С кем мне предстоит сразиться?
Не радость чувствовал он — а непомерную усталость, пригибающую к земле. Пока перед ним был король — была цель, был противник. Вчера их было двое — а сейчас остался лишь он, да ещё Парламент, это заражённое трусостью и равнодушием охвостье, которое только и делало, что затягивало войну, боясь решительных действий. Всё, что они могли — это скрывать ревность и злобу, слушая донесения об успехах Оливера и его офицеров.
Кромвель смотрел на короля и видел себя на его месте — такого же пленника неведомой силы, которая переставляет людей, как фигурки по шахматной доске, увлекая их к неизбежной гибели. Казалось, весь мир замер в ожидании, пока он спрятался в этой мрачной комнате, ушёл за кулисы, когда публика жадно ждёт продолжения спектакля, где досконально расписаны все роли. О, они боготворят его — солдаты, которых он сам учил правильно держать пику и быстро заряжать мушкет, и горожане, которым он сделал царский подарок — поднятую над эшафотом голову Карла. Они пойдут за ним без размышлений и промедления, потому что знают — устами Кромвеля говорит сам Бог, он — лидер, тот, кто достоин вести за собой. Но разве знает хоть один человек о том, как его терзали кошмарные предчувствия, как он вскакивал посреди ночи для того, чтобы горячей молитвой выжечь из груди сомнения? Беспощадный суд над собой, скорбь, раскаяние, надежда — это слишком человеческие чувства, которых не должно быть у вождя.
Можно всё бросить. Сложить с себя полномочия и ответственность, устраниться, как Ферфакс, от принятия решений. Но что тогда будет со страной, в которой остались одни ничтожества, готовые перегрызть друг другу глотки? Это и есть предначертание, которое появилось в тот миг, когда он выбрал борьбу. Оковы своих собственных принципов.
— Карл, Карл, — повторил Кромвель тихо, опершись на открытую крышку гроба. — Лучше десять лет сражаться с тобой, чем один год править этим сбродом…
Тяжёлые чёрные двери нехотя отворились, пронзительно скрипнув, будто, как старые солдаты, они до конца охраняли своего короля. Кромвель обернулся и посмотрел на пришедших за ним, куда-то зовущих, что-то требующих. Он выпрямился, раздвинул плечи, бросил ещё один взгляд в гроб.
— А хорошо сложен наш король, — сказал он с усмешкой. — Жить бы ему да жить… Пойдёмте, господа.
Ирландская и шотландская кампании
Кромвель стал членом Государственного совета, а затем его председателем. Тем временем сторонники короля установили контроль над большей частью Ирландии, которую они надеялись использовать как базу для вторжения в Англию. Кромвеля убедили принять командование экспедиционной армией, которая высадилась в Дублине 15 августа 1649 года, а затем направился на север и осадил Дрогеду. Изнуренный тяготами похода при взятии крепостей, Кромвель явно «перегибает палку» и приказывает не щадить ни детей, ни женщин, ни стариков. Его солдаты поджигают церкви, где укрываются несчастные, грабят и уничтожают, целые села. 10-11 сентября англичане взяли город штурмом и перебили почти весь капитулировавший гарнизон. Позднее Кромвель писал, что это массовое убийство было «справедливым Божьим судом над жалкими варварами». Резня в Дрогеде побудила некоторые другие гарнизоны сдаться. В октябре было сломлено сопротивление гарнизона Уэксфорда, после чего массовая экзекуция прошла и здесь. К концу года Кромвель контролировал значительную часть восточного побережья Ирландии, а в начале 1650 года повел армию в глубь острова, разоряя страну и истребляя население без различия возраста и пола. В результате этого завоевания треть населения Ирландии погибла. Тысячи ирландцев «добровольно» покинули родину, нанявшись в ландскнехты в страны континента. Еще большее число ирландцев, включая женщин и детей, были свезены в американские колонии в качестве «белых рабов». Согласно акту «об устроении Ирландии», все владения захваченных с оружием в руках подлежали конфискации: в одних случаях полностью, в других — от двух третей до одной пятой части. Однако и оставшуюся им долю они могли получать только в пустынном и бесплодном Коннауте, куда насильно переселялась основная часть коренного населения, обрекая людей на смерть от голода и эпидемий. «Очищенные» таким путем земли шли на удовлетворение парламентских кредиторов и армии. В руки новых собственников переходило две трети ирландской территории.
Неприятности Республике сулила и Шотландия, где пресвитериане пришли к соглашению с Карлом II, старшим сыном Карла I, и провозгласили его королем. Не желая вторгаться в Шотландию, генерал Ферфакс подал в отставку, и 25 июня 1650 года пост главнокомандующего было предложено занять Кромвелю. Английская армия пересекла шотландскую границу 22 июля 1650 года, но поначалу не смогла добиться сколько-нибудь заметного успеха, поскольку противник избрал оборонительную тактику. Как и во время ирландской кампании, сухопутные войска поддерживал флот, которому Кромвель придавал большое значение. Несмотря на то, что его армия была отрезана от английских баз, 3 сентября 1650 года он одержал крупную победу над 22-тысячной армией генерала Лесли при Денбаре (к востоку от Эдинбурга). Шотландцы предпочли не ставить под угрозу свои коммуникационные линии, а последовали за юным Карлом II в Англию, и здесь при Вустере 3 сентября 1651 года Кромвель их окружил и разбил, при том, что его армия «железнобоких» (так прозвали армию Кромвеля за ее непобедимость) практически в два раза уступала роялистской. Менее чем за 3 часа все было кончено: 3 тысячи шотландцев пали на поле битвы, 10 тысяч угодили в плен. Как утверждал Кромвель, с его стороны были убиты всего 20 человек. О сохранившейся высокой боеспособности армии Кромвеля тем не менее свидетельствует тот факт, что уже 7 сентября на милость победителя сдался укрепленный город-крепость Эдинбург.
«Господь явил нам безмерную милость. Кто может оценить ее величие? Моя слабая вера получила подкрепление. Дух мой чудесным образом воспрянул…» — писал Оливер жене.
Когда он вернулся в Лондон, его встречали как героя. День третьего сентября становится национальным праздником Английской республики. Последние победы не только увенчали Кромвеля как победоносного вождя, но и подкрепили его уверенность в правоте своего дела. И он обращается к внутреннему устроению нации.
По всей восточной Англии Кромвель был известен как борец за право церковных общин избирать как своих священников, так и те формы религиозной жизни, которые устраивают данную общину.
Учреждение протектората
Очень скоро Кромвель обнаруживает, что необходимо упорядочить правовую систему, устроить церковные дела, распустить парламент и назначить выборы в новый, более представительный, более многочисленный. Действующий парламент стал посмешищем: в нем насчитывалось едва ли 100 человек. В народе его презрительно именовали «охвостьем». Члены его не желали проводить реформы и расставаться со своей властью. Внутри страны положение оставалось тяжелым. Англию разоряли неурожаи, падение производства, сокращение торговли, безработица. Новые владельцы земли наступали на права крестьян. Страна нуждалась в реформе права и в конституции. В этих условиях 20 апреля 1653 года Кромвель разгоняет «охвостье» Долгого парламента и назначает новый орган власти, так называемый Малый, или Бэрбонский, парламент. Его членами были назначенные местными конгрегациями «благочестивые люди». Они сразу же попытались провести демократические реформы: кодифицировать законодательство, отменить жестокие казни, церковную десятину, систему откупов, ренту лендлордам. Это вызвало резкое недовольство правящей верхушки. Под давлением офицеров парламент был вынужден самораспуститься 12 декабря 1653 года.
Государственный переворот был совершен с помощью генерал-майора Джона Ламберта — второго, после Кромвеля, лица в армии. Именно Ламберт и его помощники составили новую конституцию английского государства (которая была принята 16 декабря 1653 года), по которой учреждались выборный однопалатный парламент, созываемый каждые три года, назначаемые пожизненно члены Государственного совета и лорд-протектор как глава законодательной и исполнительной власти — не диктатор, но первый слуга Содружества (то есть Республики). Выработанная офицерами конституция, известная под названием «Орудие правления», была нацелена на сосредоточение исполнительной власти в одном лице. В соответствии с ней 16 декабря 1653 года Кромвель был провозглашен Лордом-Протектором Англии, Шотландии и Ирландии. В стране устанавливается режим единоличной власти. Согласно новой конституции, высшую пожизненную власть получил Кромвель, а парламент из 400 человек избирался сроком на три года людьми, имевшими не менее 200 фунтов стерлингов годового дохода (такая избирательность была введена из убеждения, что бедняки слишком озабочены своим пропитанием, чтобы разбираться в политических вопросах, а поэтому их очень легко заставить проголосовать за кого угодно, посулив лишь незначительное улучшение жизни — мы можем прекрасно наблюдать за этим сегодня — достаточно присмотреться к политическим лозунгам любой партии перед выборами). Протектор командовал вооруженными силами, ведал внешней политикой, имел право вето. В речи после церемонии принесения присяги Кромвель обещал править таким образом, чтобы «Евангелие могло цвести в его полном блеске и чистоте, а народ мог пользоваться своими справедливыми правами и собственностью».
Был ли Кромвель рожден свыше?
Точная дата рождения Кромвеля свыше неизвестна, но мы можем быть уверены в том, что оно имело место. Вот выдержка из письма Кромвеля своей двоюродной сестре, миссис СэйнтДжон, датированного 1638 годом:
«…я могу с гордостью говорить о том, что Бог сделал для моей души, дабы прославить Его. И вот что я хочу сказать: Он дает прохладные и свежие источники влаги в сухой и бесплодной пустыне, где нет ни капли воды. И хотя Он пока дает мне время, Он (я верю) приведет меня в Свою скинию, в Свое место отдохновения. Моя душа — в собрании первородных, мое тело полно надежды, и, если мне придется прославить моего Бога страданием либо свершениями, я буду в высшей степени счастлив.
Воистину, ни у одного другого создания нет больших причин стремиться к прославлению дела Божия, чем у меня. Прежде у меня были большие доходы, но я уверен, что они не стоили и полушки.
Господь принимает меня через Своего Сына, и позволяет мне ходить в свете, ибо Он Сам есть свет. Да будет благословенно имя Его, ибо Он просиял в таком темном сердце, как мое! Вы знаете, какой жизнью я жил. О, я любил тьму и ходил во тьме, и ненавидел свет. Я был вождем, вождем грешников. Это так. Я ненавидел праведность, и все же Бог явил мне свою милость. О, сколь Он щедр на сострадание! Славьте Его за меня, молитесь обо мне, чтобы Тот, Кто начал изменять меня, делал меня все совершеннее к дню, который станет днем Христа».
(по материалам газеты «Мирт»)
Последние годы жизни Оливера Кромвеля
Оставшиеся пять лет жизни Кромвель управлял страной в качестве лорда-протектора, иногда прибегая к помощи парламента, иногда обходясь без него. Но, подобно королям прежних времен, он неизменно зависел от консультаций и поддержки Государственного совета. Разногласия между лордом-протектором и парламентом оживили надежды роялистов на успех. В результате 22 января 1655 года Кромвель распустил парламент, а в марте 1655 года вспыхнуло роялистское восстание. И хотя оно было немедленно подавлено, Кромвель разделяет Англию и Уэльс на 11 военно-административных округов во главе с майор-генералами, наделенными всей полнотой полицейской власти.
Сам Кромвель, по собственному его слову, становится констеблем — стражем порядка. Он теперь постоянно опасается покушения на свою особу, не доверяет личной охране и даже самым близким родственникам и носит под одеждой тонкую кольчугу.
Уже в июне 1658 года палата общин превратилась в арену нападок на лорда-протектора со стороны республиканцев, выступавших за отмену новой конституции. На этот раз Кромвель не сумел сдержать гнева и, убежденный, что за новым конфликтом последует вторжение роялистов, 4 февраля 1658 года распустил парламент.
Последние несколько месяцев жизни Кромвель правил без парламента. Война против Испании, которая велась в союзе с Францией, была выиграна фактически за счет побед на море. В декабре 1654 года в Вест-Индию была послана военная экспедиция, в мае 1655 года она овладела Ямайкой. Кромвель сделал все для того, чтобы превратить остров в процветающую колонию. Это был единственный существенный итог его проекта заморской «протестантской империи». Впрочем, в 1658 году он получил от французов порт Дюнкерк — в благодарность за поддержку Франции против Испании. После заключения мирного договора с Голландией в 1654 году начала развиваться внешняя торговля. Теперь уже Кромвель боролся с фанатичными пуританами за подлинную свободу христианских вероисповеданий, которая бы позволяла членам епископальной и Римско-католической церкви проводить богослужение в частных домах. Он позволил поселиться в Англии евреям, изгнанным еще Эдуардом I, назначил достойных судей и призвал своих советников-юристов к реформе законодательства и более дешевой судебной системе. Кромвель содействовал развитию образования, некоторое время был канцлером Оксфордского университета и помог основать колледж в Дареме.
Между тем Протектору исполнилось 58 лет, и его здоровье сильно пошатнулось. Усилилась одутловатость лица, шаркающей стала походка, тряслись руки — он едва мог писать. Вне семьи он был почти одинок, и в делах государства он мог полагаться только на близких: младшего сына Генри — наместника Ирландии, своего зятя Флитвуда — фактически командовавшего армией, родственников, задававших тон в Государственном совете. Летом 1658 года тяжело заболела его любимая дочь Элизабет, и Кромвель две недели не отходил от ее постели. Смерть ее была для него тяжелым ударом, который перенести он был не в силах. В середине августа он сам сильно заболел.
Готовясь к смерти, Кромвель горячо молился, а Бейт внимал его словам, спрятавшись за портьерой, — пишет Т. А. Павлова, в историко-биографическом альманахе «Прометей» серии «ЖЗЛ». — Он слышал, как протектор, окончив молитву, позвал находившихся поблизости членов Совета и произнес перед ними длинную, прочувствованную речь. Протектор доказывал, что во всех своих действиях не имел иной цели, кроме славы Божьей и блага церкви.
Однако 24 августа вечером, после переезда в Уайтхолл, предпринятого по совету врачей, начался новый приступ болезни, а с ним и упадок духа. Много раз механически повторял он Символ веры, но надежды не было в его тоне. Видимо, его мучила совесть. Трижды слышали, как он шептал: «Страшное дело — попасть в руки Бога живого». Как-то больной подозвал капеллана, «Скажите мне, — спросил он, — возможно ли однажды избранному потерять благодать?» — «Нет, невозможно», — ответил проповедник. «Тогда я спасен, — сказал Кромвель, — ибо я знаю, что некогда я получил благодать».
Вечером накануне своей смерти Кромвель молился, — пишет газета «Мирт»: «Господь, хотя я и испорченное, жалкое создание, я в завете с Тобой через благодать, и я могу прийти и приду к Тебе. Ты сделал меня орудием, посредством которого Ты творил для моего народа добро. Многие слишком высоко ценили меня, хотя многие желают моей смерти и будут ей рады. Но, Господь, найду ли я у Тебя благоволение или нет, продолжай творить добро этому народу. Даруй ему постоянство в суждении, единое сердце и взаимную любовь. Освободи их через реформацию и прославь имя Христа в этом мире. Научи тех, кто слишком рассчитывает на Твои орудия, больше полагаться на Тебя Самого. Прости им их желание ползать в пыли, подобно червям, ибо и они — Твой народ, и прости мне безумие этой краткой молитвы ради Иисуса Христа, и даруй нам спокойную ночь, если это Тебе угодно».
Он говорил и так: «Я хотел бы жить еще, чтобы и дальше служить Богу и Его народу, но мое дело сделано, и все же Бог да будет со Своим народом». В ночь со 2 на 3 сентября он стал очень беспокоен и часто разговаривал сам с собой. Ему предложили выпить лекарства и заснуть, но он ответил: «Моя забота — не пить или спать, моя забота — поспешить поскорее уйти». 3 сентября 1658 года в три часа ночи, в день его счастливых побед под Денбаром и Вустером, Кромвель умер.
Перед смертью Кромвель назвал преемником своего сына Ричарда. Казна была совершенно пуста. Для устройства похорон пришлось прибегнуть к займу — на этот раз кредиторы не поскупились (на похороны было израсходовано 80000 фунтов стерлингов). Его тайно похоронили 10 ноября, через 13 дней после официальных похорон в древней усыпальнице английских королей — в Вестминстерском аббатстве. Нужно отметить, что перед мертвым Кромвелем многие так же дрожали от страха, как и перед живым. Ричард Кромвель был провозглашен протектором, но, будучи человеком малоспособным и ничтожным, не мог справиться с трудностями положения и уже в мае 1659 года вынужден был отречься от своего звания и тем самым снова возвести короля (сына казненного Кромвелем Карла I) на трон.
После восстановления монархии Стюартов и по постановлению верноподданнического парламента 30 января 1661 года, в день казни Карла I, новый король Карл II приказал, чтобы тело Кромвеля было извлечено из могилы. После варварской процедуры «повешения цареубийцы» на виселице для уголовников в Тайберне труп был обезглавлен, туловище зарыто в яме, выкопанной под виселицей, а голова, насаженная на копье, была выставлена у Вестминстерского дворца «на обозрение». Но уничтожить то, чего добился этот человек, они были не в силах.
«Случилось так, — говорил в свое время Кромвель, вспоминая гражданскую войну, — когда Всевышнему угодно было собрать компанию людей бедных и презираемых, не сведущих ничего в военном деле и, более того, лишенных природного предрасположения к нему … Господь благословил их и споспешествовал всем их начинаниям». В свете этой доктрины несомненно искренним было признание самого Кромвеля: «Я бедное, слабое существо… призванное, однако, служить Господу и его народу».
Исторические итоги протектората Кромвелья
Казнив короля, Кромвель создал прецедент. До этого, в средние века люди верили, что королевская власть установлена Богом, а следовательно никто не может поднять короля руку. По этой причине король просто по праву своего рождения обладал ничем неограниченной властью. И вот, первый раз в истории король был казнен при обвинении в злоупотреблениях, государственном преступлении и преследовании собственных подданных. И казнен кем? Посвященным верующим христианином, также признававшим свою власть от Бога. Вот почему революция в Англии внесла неоценимый вклад в дело развития теории демократии.
Как-то Кромвель явился с отрядом солдат в парламент и объявил: «Вы слишком долго заседали. Пора с вами покончить. Во имя Бога, уходите на пользу народа!» Он учредил новый, Малый парламент из 139 депутатов, избранных армией из числа радикально настроенных пуритан. Однако его члены стали осуществлять столь быструю и радикальную перестройку английского общества на основах пуританизма, за что заслужили ироническое прозвище «Парламент святых».
Уже через несколько лет были отменены любые развлечения и запрещен театр. Литература, культура и искусство пришли в упадок. Посещение церкви в воскресенье стало обязательным, а отсутствие на церковной службе расследовалось и каралось битьем розгами. Азартные игры того времени и все виды спорта, скачки, борьба были запрещены. Употребление бранных слов каралось денежными штрафами, а супружеская измена и развод карались смертной казнью. Сейчас сложно судить, было ли это перегибом или же единственно возможным шагом для спасения страны от полного разложения… шагом, хотя бы тени которого так не хватает современному обществу, погрязшему в разврате и утопающему в нем все больше и больше, и принося в жертву на алтарь сегодняшним нравам самое дорогое — наших детей.
Не желая проводить аналогии с королевской властью, Кромвель присвоил себе титул «Лорда-протектора», сосредоточив в своих руках власти больше, нежели казненный король. И тем не менее, можно утверждать, что протекторат не был ни чисто диктаторским, ни традиционным монархическим, ни республиканским режимом, — говорится в «Истории Европы». Это был первый в истории Европы фундаменталистский режим, построенный на функциональной идеологии «сотрудничества с Богом». При этом к общепринятому перечню исторических ролей, в которых приходилось выступать Кромвелю (участник оппозиции, полководец, глава государства) следует добавить не всеми замеченную четвертую: один из последних деятелей Реформации. С 1654 года в своих речах он неоднократно использовал образы легенды об исходе иудеев из Египта через «Красное море» гражданской войны и «пустыню» экономического кризиса.
Внешняя политика Оливера Кромвеля на посту протектора вполне объяснима в свете вышеизложенного. Убежденность в мировом значении того «Нового Иерусалима», который он пытался построить в Британии, требовала активной, экспансионистской внешнеполитической позиции. Частично эти усилия по «экспорту революции» увенчались успехом (экспедиции с августа 1649 года по сентябрь 1651 года в Ирландию и Шотландию), частично провалились из-за низкой продуманности и координации («западный проект» декабря 1654 года), но нельзя отрицать, что задача поддержания национальной безопасности (предотвращение роялистских заговоров, мятежей и интервенций, установление союзнических отношений с Францией) успешно решалась Кромвелем до самой его смерти в 1658 году.
Идеями Оливера Кромвеля воспользовались спустя 135 лет после его смерти, во время Великой Французской революции, последне из взял на вооружение Наполеон Бонапарт, а через 260 лет — Лев Бронштейн (Троцкий), создавший Рабоче-крестьянскую Красную армию.
Смерти лорда-протектора предшествовала глубокая депрессия, вызванная неизбежными для политика такого рода разочарованием в практической реализуемости своих идеалов и кризисом доверия к соратникам: «Что касается моей совести и души, я скорее хотел бы прожить на опушке леса, содержать стадо овец, чем находиться на таком месте, каким было это», — говорил он.
Если подходить к истории поверхностно, то четыре года республики и пять лет протектората никак не повлияли на последующий политический курс Британии. Реставрация 1660 года вернула страну к тому же законодательству и тому же политическому устройству, какое существовало до гражданской войны. Однако не следует забывать: бывают задачи, самая сложная часть которых — постановка. Курс на экономическую стабилизацию и защиту собственности, свобода слова и веротерпимость, объявленные республикой и Кромвелем, отразились впоследствии в мировоззрении либералов Локка и Адама Смита, в Декларации Независимости.
И в этом смысле кромвелевское «просветление», ощущение сопричастности к обустройству протестантского Нового Иерусалима мирового масштаба, каким впоследствии стали для всего остального мира Западная Европа и Северная Америка, не обмануло его — так простим же провидцам, доказавшим теоремы о существовании, расхождения в сроках.
По стандартам двадцатого века можно посчитать Кромвеля человеком нетерпимым, по стандартам же своих дней он был человеком просвещенным и милостивым, — читаем в библиотеке ГУМЕР. — До Кромвеля все, за исключением крайних сепаратистов, хотели иметь такую церковь, в которой бы состояли все подданные, мнения расходились только по поводу того, какую церковь сделать государственной. Кромвель изменил положение вещей. Он назначил коллегию, состоявшую из тридцати восьми человек. Среди них были пресвитериане, пуритане и баптисты, духовенство и миряне. В обязанности коллегии входила оценка пригодности кандидата для служения в приходе. Цель состояла в том, чтобы каждый приход имел благочестивого евангельского служителя, будь он пресвитерианином, пуританином или баптистом. Более того, к церквям, существовавшим вне определенного прихода, также относились терпимо.
Во время правления Оливера Кромвеля произошло возвышение пуритан, величайшим из которых был Джон Оуэн. Терпимость, ставшая возможной в результате решений Кромвеля, также помогла возвышению и других конфессий, как, например, баптистов. Их величайшим представителем в семнадцатом веке стал Джон Буньян, написавший свое бессмертное «Путешествие пилигрима». Кто знает, увидела ли бы эта книга свет, не одерживай Оливер Кромвель свои блестящие победы, в результате которых он пришел к власти и реформировал ее.
И все же, в первую очередь Кромвель является примером захваченного огнем, сурового верующего человека. Он верил, что призван быть новым Моисеем, защитником Божьих людей, любящим свою страну, пусть даже и не сумевшим вовремя остановиться. Во всяком случае, чувствуя на себе религиозные притеснения, Кромвель смог подняться с колен и отстоять свободу для своей веры, а заодно и заложить мощный фундамент демократических базисов, на которых строится цивилизованное общество в Европе и Америке и по сей день. Увы, этого, к сожалению, не скажешь о славянских христианах, которые в силу доставшегося им в наследство рабского менталитета, подгонят любую теологию под «на то есть воля Божья» и будут с гораздо большим удовольствием сносить «страдания за Христа», чем поднимут голос за истину. Что ж, похоже, история не будет помнить их имен. А тем временем в Лондоне, на набережной Темзы стоит памятник Оливеру Кромвелю, «Лорду-протектору, защитнику всех обездоленных и гонимых».
Игорь Светов для журнала inVictory
Фото обложки libertymagazine.org
INVICTORY теперь на Youtube, Instagram и Telegram!
Хотите получать самые интересные материалы прямо на свои любимые платформы? Мы готовим для вас обзоры новых фильмов, интересные подкасты, срочные новости и полезные советы от служителей на популярных платформах. Многие материалы выходят только на них, не попадая даже на сайт! Подписывайтесь и получайте самую интересную информацию первыми!
