За что, за что, о, Боже мой?

В оперетте Штрауса «Летучая мышь» звучит навязчивый рефрен: «За что, за что, о, Боже мой? За что, за что, о, Боже мой?» Вряд ли на произведениях столь легкого жанра можно построить надежное библейское богословие. А вот бытовое, народное представление о Божьем действии в этом мире подобные опусы отражают вполне адекватно. Всякий раз, когда с кем-то происходит нечто нежелательное, можно услышать: «За что же мне Бог это послал?!» Случись же что-либо вовсе зловещее (эпидемия, война, цунами, землетрясение и т. п.), то это уже – божественное знамение, вселенская кара, не иначе.

Рассуждающие так невольно проводят аналогию происходящего с событиями Ветхого Завета, когда пророки Божьи предвещали Израилю наказания за отступничество, и пророчества неизменно сбывались. Хотя и те пророчества были вполне конкретны, и степень вины была четко обозначена, но в народном представлении эти истории преобразуются в идею некой «мгновенной кармы»: сделал что-то не то – получи затрещину, поступил хорошо – получи конфетку.

Это – не некое новое явление. Мы неоднократно сталкиваемся с подобными заблуждениями и в Библии. Вспомните, например, историю о том, как жил пророк Илия у вдовы в Сарепте Сидонской, и все это время не было у них ни в чем недостатка – мука в кадке не истощалась, и масло в кувшине не убывало. «После этого заболел сын этой женщины, хозяйки дома, и болезнь его была так сильна, что не осталось в нем дыхания. И сказала она Илии: что мне и тебе, человек Божий? ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего» (3 Царств 17:17-18). Растущий сын был единственной надеждой одинокой женщины на поддержку в старости. И трагедию утраты будущего кормильца она восприняла как Божью кару за некие прошлые прегрешения.

А разве у персонажей книги Иова – не то же народное богословие «мгновенной кармы»? Просто выводы из одной и той же ситуации они делают разные. Друзья Иова говорят: «Ты неправеден, вот и страдаешь». А Иов возражает: «Я праведен и страдаю. Значит, Бог несправедлив?..» Но Бог – не торговый автомат, выдающий товар согласно брошенному жетону.

Аналогично, в Новом Завете Иисус, «проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» (От Иоанна 9:1-2). И ответ Господа ясен: да ни при чем тут ни он, ни родители его.

Или – еще одна беседа. Снова – о том же:

«В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете» (От Луки 13:1-5).

Только представьте: люди шли далеким путем из Галилеи, вели своих овечек как дар Всевышнему. Но к их приходу в Иерусалим в городе начались какие-то волнения, Пилат выслал солдат для жесткого усмирения беспорядков, и ничего не подозревавшие паломники «попали под раздачу» – в живых не осталось ни людей, ни животных. Помимо всеобщего шока это создало еще и безвыходную ситуацию относительно того, что же делать с телами. Не хоронить же людей с кровью животных, и не сжигать же животных с человеческой кровью! За что им такая страшная смерть?..

Соответственно, силоамский источник был основой городского водоснабжения еще со времен иевусеев, и потому всегда был защищен оборонительными сооружениями. Со временем царь Иезекия пробил тоннель, ведущий воду источника в город. Но купальня со свежей водой по-прежнему привлекала множество горожан. И, как видим, еще на слуху был случай, когда при обрушении ветхой конструкции погибло сразу восемнадцать человек. Но, говорит Иисус, они были ничуть не виновнее прочих жителей Иерусалима.

Страдания в этом мире неизбежны. Они – не только результат того, что этот мир падший, но и напоминание, что мы – неместные. Мы здесь – странники и пришельцы. И потому страдаем вдвойне – как вместе с миром, так и от самого мира, которому мы – чужаки! Никаких дополнительных условий для этого не надо: «Не отступило назад сердце наше, и стопы наши не уклонились от пути Твоего, когда Ты сокрушил нас в земле драконов и покрыл нас тенью смертною. Если бы мы забыли имя Бога нашего и простерли руки наши к богу чужому, то не взыскал ли бы сего Бог? Ибо Он знает тайны сердца. Но за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание» (Псалом 43:19-23).

Иов, испытывая незаслуженные страдания, стоял перед великой загадкой, взывая к Богу: «Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов 9:33). Он еще только ожидал грядущего Искупителя, и потому терзался сомнениями: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить?» (Иов 14:14). Но мы-то с вами знаем продолжение. Знаем, Кто Он – этот Посредник, Первый, кто восстал из мертвых. И потому любые страдания нам надлежит видеть исключительно в свете уже совершившегося факта: Христос воскрес! Победа уже одержана!

Так что и в случае с сыном вдовы, и со слепорожденным, и с теми галилеянами или же с погибшими при разрушении Силоамской башни, правильным вопросом будет не «за что?», а «для чего?». Как все то, что происходит в этом мире, полном страданиями, смертью и болезнями, может быть использовано ради Божьей славы, чтобы через нас, Его присутствие в этом мире, явились дела Божии?

То, что с этим миром что-то не так – очевидно. Интернет пестрит точными и безапелляционными заявлениями, что все эти эпидемии, войны, катастрофы, пожары, наводнения и прочие напасти – не что иное, как знамения близкого конца. Но Сам Христос сказал, что ни дня того, ни часа не знает никто. Так что если кто и называет какой-либо конкретный день или час, мы можем с абсолютной уверенностью сказать: это – не тот час и не тот день!

Вопрос знамений второго пришествия волновал непосредственных учеников Иисуса не в меньшей степени, чем наших современников. И что же Господь ответил им на это? «Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец» (От Матфея 24:6). Именно так: всему этому надлежит быть, и это – никакое не знамение! Что же тогда будет собственно знамением? «Явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою» (От Матфея 24:30). Единственное знамение Его пришествия – это Он Сам! Как увидите Его, грядущего во славе, так и поймете: вот оно!

Бог не меняет тактику. Он не устраивает душераздирающих представлений, от которых у зрителей перехватывало бы дух. Он говорит – Он делает! Не то ли же самое ответил Он в свое время Моисею, требовавшему знамения грядущего исхода? «Вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе» (Исход 3:12). Как выведешь народ, как приведешь его сюда – это и будет тебе знамением, что ты его вывел.

Господь с осуждением относился к любым попыткам заручиться «задатком» сакрального знания о Нем: «Род сей лукав, он ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был знамением для Ниневитян, так будет и Сын Человеческий для рода сего» (От Луки 11:29-30). Как Иона вышел живым из чрева рыбы, и это стало знамением его пришествия для жителей Ниневии, так и Иисус вышел живым из гробницы. И это – знамение на все века! Другого не будет! Он Сам и есть единственное и подлинное знамение!

«Духовных паникеров», готовых различать мистические знаки и предзнаменования в любых катаклизмах, хватало всегда, равно как и всевозможных проявлений их деятельности – от устрашающих проповедей на улицах до массовых самоубийств. Но как реагировали на драматические события ученики Христовы? Вместо того чтобы сеять панику или впадать в уныние, они всегда смотрели: что можно сделать, чтобы явить в этих обстоятельствах любовь Христову? Как и кому помочь?

Уже в истории ранней церкви мы читаем, как «В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки. И один из них, по имени Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при кесаре Клавдии. Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее, что и сделали, послав собранное к пресвитерам через Варнаву и Савла» (Деяния 11:27-30). Согласно историческим свидетельствам, в правление Клавдия (41-54 гг) голод наступал в восточных провинциях неоднократно. Как же поступает Антиохийская церковь? Она не начинает рассуждать, за какие такие прегрешения Бог послал эти испытания, и не предзнаменование ли это ближайшего конца. Ученики задают три конкретных вопроса: кто от этого больше всего пострадает? Как мы можем помочь? И кто непосредственно этим займется? В итоге они посылают Савла и Варнаву с гуманитарной миссией в Иерусалимскую Церковь. Ведь та, не имея постоянных источников дохода, пострадает больше всего.

Мирские эксперты спорят: как небольшая малопопулярная провинциальная секта, не имея какой-либо реальной власти, всего за пару сотен лет смогла преобразить всю империю? Каких только причин не называют – от военно-политических стратегий до глобального заговора. И лишь одно при этом упускается из виду – простые дела милосердия в непростых условиях. Сегодня все больше и больше историков соглашаются с тем, что одним из наиболее мощных факторов, способствовавших росту популярности Христова учения, стали «моровые язвы», бушевавшие в Римском мире во II и III веках. Две из них были особенно опустошительными.

Первая из них длилась около пятнадцати лет, с 165 по 180 гг. Насколько мы можем судить по описаниям, это, скорее всего, это была эпидемия оспы. Именно от нее умер Луций Вер, соправитель императора Марка Аврелия. Вторая, еще более страшная, случилась спустя сто лет, в 249–262 годах, и, по-видимому, была вызвана корью. Она выкосила 25 % населения страны. Причем для городских жителей утраты составили 62 %. Только в Риме умирало около пяти тысяч человек ежедневно. А в Александрии, по свидетельству предстоятеля местной церкви Дионисия, не осталось в живых ни одного человека возрастом старше сорока!

Городские власти оставляли свои обязанности и бежали на загородные виллы. Чем же занимались христиане? Они не провозглашали близкого конца света: ужаса вокруг и так хватало! Они просто шли к людям, задавая все те же три вопроса. Кто в данной ситуации страдает в наибольшей степени? Как можно помочь? И кто непосредственно сможет это сделать? Христиане убирали тела, помогали погребальным процессиям, доставляли еду нуждающимся. И это было самым мощным свидетельством Христовой любви.

Разве что ленивый не вспоминает о том, как император Константин утвердил христианство в качестве государственной религии. Но вслед за Константином пришел Юлиан. Он отменил эдикты Константина, запретил христианам учиться и учить, сместил их со всех государственных должностей и стал целенаправленно восстанавливать «традиционные» (т. е. языческие) устои государства. Но было поздно. Свидетельство Христово, которое люди видели в последователях Иисуса, было настолько очевидно, что возврата к прошлому быть уже не могло.

Апостол Павел, рассуждая о страданиях верующих в мире (как вместе с миром, так и от мира), цитирует все тот же Псалом 43:23 (Римлянам 8:36), предваряя его пространным комментарием. Мы привыкли разбивать его на отдельные фрагменты в угоду доктринальным нюансам, и потому порой теряем из виду главное – общую картину. Итак (пристегните ремни, запаситесь терпением):

«Все, кем руководит Дух Божий, являются сыновьями Божьими. Вы получили не дух рабства, чтобы опять жить в страхе, а Духа усыновления, Которым мы и обращаемся к Богу: “Авва! Отче!” Дух Божий свидетельствует вместе с нашим духом о том, что мы – дети Божьи. А если мы Его дети, то и наследники. Наследники Божьи и сонаследники Христу.

Ведь если мы страдаем вместе с Ним, то вместе с Ним и будем прославлены. Я считаю, что наши нынешние страдания ничего не значат в сравнении с той славой, которая ожидает нас в будущем. Ведь все творение с нетерпением ожидает откровения сыновей Божьих. Потому что творение было подчинено бессмысленности существования не по своей воле, а по воле Того, Кто подчинил его. Но у творения есть надежда на освобождение от власти тления, чтобы обрести ту же славную свободу, что и дети Божьи.

Мы знаем, что все творение до сих пор стонет и мучается, как женщина при родах, и не только оно, но и мы, получившие Духа, как залог того, что нас ожидает, тоже внутренне стонем, с нетерпением ожидая полного усыновления – искупления наших тел. В этой надежде мы и спасены.

Но надежда не бывает направлена на то, что уже видимо; если что-то уже видимо, то на что же надеяться? Мы надеемся на то, чего не видим, и терпеливо этого ожидаем.

Также и Дух помогает нам при всей нашей слабости. Мы не знаем даже, о чем нам следует молиться, но Дух Сам ходатайствует за нас вздохами, которые не могут быть выражены словами. Тот, Кто исследует сердца, знает мысль Духа, потому что Дух ходатайствует за святых в согласии с Божьей волей. Мы знаем, что для тех, кто любит Его и кого Он призвал по Своему замыслу, Бог все обращает во благо.

Потому что кого Он заранее узнал, тех и предопределил быть подобными образу Своего Сына, так что Иисус стал Первенцем среди множества братьев. А кого Бог предопределил, тех Он и призвал, а кого призвал, тех и оправдал, а кого оправдал, тех и прославил. Что же нам сказать об этом? Если Бог за нас, то кто против нас?

Тот, Кто не пожалел Своего Сына, но отдал Его за всех нас, разве не дарует с Ним и всего остального? Кто будет обвинять избранных Богом? Если Бог оправдывает, кто может осудить? Христос Иисус, Который умер, но воскрес и сейчас находится по правую руку от Бога, ходатайствует за нас» (Римлянам 8:14-34, МБО).

Из этого текста следует четыре очень важных вывода.

Первый: Бог не наблюдает за нашими страданиями со стороны. Через Христа Он соучаствует в них во всей Своей полноте – и как Отец, и как Сын, и как Дух Святой. И мы, страдая со Христом, вместе со Христом будем и прославлены.

Второй вывод. Наше соучастие в этих страданиях – неотъемлемая часть Божьего искупительного плана. Творение полностью отдано в рабство тлению. Всё без исключения. Мы не знаем всей полноты этой тайны. Мы не знаем даже толком, о чем и как следует молиться. Но несомненно одно: как вместе с нами все творение стенает и мучается, так же оно будет и прославлено вместе с нами! И это неизбежно, как разрешение женщины от боли при родах.

Третий вывод. В наших страданиях и Дух, и Иисус ходатайствуют за нас в согласии с волей Отца.

И, наконец, четвертое, и самое удивительное. Отец, Сын и Дух Святой действуют в исполнении Божьей воли не автономно, а вместе с нами!

Последнее, впрочем, требует дополнительного разъяснения. Уж больно привычной стала эта вырванная из контекста мантра: «Любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (8:28). Мол, если любишь Бога, то что бы ни произошло – все к лучшему, нам на благо. Что же – к лучшему? Холокост, что ли, к лучшему? Ковид – к лучшему? Потеря близких людей – к лучшему? Смерть – к лучшему?.. Такое оторванное от апостольского разъяснения толкование превращает эту фразу в воплощение жестокого и циничного безумия!

Давайте разбираться. Как мы уже выяснили, главным субъектом данного текста, его действующим лицом является не «всё», а Бог – Отец, Сын и Дух Святой. Именно о Нем здесь идет речь. Предикат же этого предложения, «содействует», отнюдь не предполагает значения «помогать» или «способствовать». Это слово, сюнэргэй, означает «действовать вместе», «работать сообща». Сам Бог работает вместе с теми, кто творит Его волю! Вот как этот же стих звучит в версии Института перевода Библии: «Мы знаем: Бог действует с теми, кто любит Его, с теми, кого призвал Он во исполненье намеренья Своего» (Римлянам 8:28, ИПБ). И направлена эта синергия не на наше личное благоденствие, а на достижение высшего блага – всеобщего объединительного прославления Творца и творения во Христе! Мы – Его присутствие в пораженном грехом мире. Как Иисус был для Израиля непосредственным Божьим присутствием в Своем Народе, Так Его присутствием в мире сегодня является Его Церковь. Бог действует с нами и через нас. Мы – Его Тело.

И все же остается последний вопрос. Как быть, когда неопределенность и страх все-таки начинают одолевать? Давайте взглянем еще на один текст, обычно воспринимаемый по частям. Речь идет об исходе евреев из Египта.

«Фараон приблизился, и сыны Израилевы оглянулись, и вот, Египтяне идут за ними: и весьма устрашились и возопили сыны Израилевы к Господу, и сказали Моисею: разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне? что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: оставь нас, пусть мы работаем Египтянам? Ибо лучше быть нам в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне. Но Моисей сказал народу: не бойтесь, стойте – и увидите спасение Господне, которое Он соделает вам ныне, ибо Египтян, которых видите вы ныне, более не увидите во веки; Господь будет поборать за вас, а вы будьте спокойны. И сказал Господь Моисею: что ты вопиешь ко Мне? скажи сынам Израилевым, чтоб они шли» (Исход 14:10-15).

Моисей взывает: стойте! Не бойтесь! Успокойтесь! Господь все устроит! Господь же говорит Моисею: что раскричался? Что значит – стойте? Идите! Я же – с вами! Я никуда не делся! Продолжайте идти вперед!

Мы не знаем, почему всё происходит именно так. Мы не знаем даже, как оно должно происходить. Даже о чем молиться – и то не знаем. Мы знаем одно: наше дело – не останавливаться. С нами Тот, Кто действует вместе с нами на благо Своего Царства. «Будьте твердыми и стойкими, не бойтесь и не страшитесь врагов: вместе с вами идет Господь, ваш Бог, Он не оставит и не покинет вас!» (Второзаконие 31:6, РБО).

Сергей Головин scienceandapologetics.com