Уже на самом раннем этапе своего пути с Господом мне поневоле пришлось ввязаться в сомнительные богословские споры о сомнительности некоторых толкований текстов Писания, говорящих о сомнении. Это было вскоре после развала советской системы. Инфраструктура страны была полностью разрушена, и с приходом лета мы с женой обнаружили, что детских лагерей больше не существует. Множество детей просто оказалось на улицах. Там они постоянно подвергались опасности – как просто играя на проезжей части, так и попадая под влияние наркоторговцев или вовлекаясь в проституцию.
Нам было больно смотреть на все это. И вот, однажды утром мы оба проснулись с ясным намерением, которое одновременно пришло на сердце каждому из нас: собрать столько детей, сколько мы сможем, и увезти их от всех этих проблем подальше в лес. У нас не было ни опыта, ни денег, ни команды, ни программ – одно лишь желание оградить хоть какое-то число детей от влияния улицы. Но очень скоро Господь послал нам все необходимое, и мы восприняли это как подтверждение, что желание наше было-таки от Него. Так, собственно, и начался просуществовавший добрый десяток лет проект детских апологетических лагерей «Творец».
Для проведения того первого лагеря мы арендовали палаточную турбазу в горах – благо, тогда это стоило копейки. Каково же было наше удивление, когда, приехав на место, мы обнаружили, что все палатки уже заняты! Причём – заняты не кем-нибудь, а христианами, пастору которых, по его словам, Святой Дух повелел вывезти сюда своих подопечных и провести несколько дней в молитве, учёбе и поклонении.
На улице шел дождь. Голодные дети сидели в автобусе. Под большим шиферным навесом на горячей печи стояли кастрюли, распространявшие ни с чем не сравнимый аромат походной снеди. А я, без году неделя как верующий, выслушивал назидательные обличения, изливаемые духовным лидером перед лицом всей его общины, уютно расположившейся вокруг на деревянных лавках. Как учитель первокласснику, гуру объяснял мне, почему они не намерены уступить то, что принадлежало нам по праву. «…Так что мы здесь – по откровению свыше! Или ты не боишься оскорбить Святаго Духа Божия?!» – завершил он свою краткую проповедь под одобрительными взорами восторженных слушателей.
Услышав такую формулировку, я, и действительно, не на шутку струхнул. Но, стараясь не подавать вида, робко заметил, что сомневаюсь, чтобы Святой Дух мог бы повелеть отнять чужое и вообще – оставить детей в лесу без крова. Вежливая сдержанность моего ответа оказалась роковой ошибкой. Я подставился по полной программе! Заключительный вердикт моего оппонента прозвучал необратимо, как контрольный выстрел: «Сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа» (Иакова 1:6-7). Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.
Благо, пока мы вели отвлеченную богословскую дискуссию, моя жена уладила бытовые вопросы напрямую с сестрами из оккупировавшей турбазу общины. Те подвинулись, и мы все более-менее сносно разместились в палатках. А через день «гости» не выдержали шумного соседства с вырвавшимися на природу детьми и уехали. Дальше всё уже шло по плану. Но вопрос у меня так и остался: неужели всякое сомнение – грех? Ведь только тупой фанатик никогда не сомневается в своих убеждениях. Тем более – в поступках. Тем более – в чужих. Что же тогда мы, верующие, можем надеяться получить от Господа?
А ведь и правда: что верующие в Господа надеются получить от Него, чего еще не получили? Что может сравниться с даром Его благодати? Как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Коринфянам 2:9).
В чем же тогда проблема? Проблема в том, что многие считают сомнения противоположностью веры. А это не так. Противоположность веры – безверие. «Без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евреям 11:6). Впавшему в безверие сомнения неведомы. Безверие – наихудшая форма самоуверенности.
Один из величайших лидеров атеистического движения двадцатого века, известный астроном и писатель-фантаст Айзек Азимов так сформулировал это: «У меня нет доказательств того, что Бога нет. Но я в этом настолько уверен, что считаю лишней тратой времени искать доказательства». Воистину, настолько самоуверенный человек никогда не сомневается. Но он и не может знать истины. Потому что сомнения – путь к истине. Самоуверенность же – глухой тупик.
Сомнения – вторая, оборотная сторона веры. Ведь вера – «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евреям 11:1). Мы верим в то, в чем уверены, хотя и не знаем этого наверняка. В то, «что видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно», знаем отчасти. Когда же я «познаю, подобно как я познан», ни веры, ни надежды на ожидаемое не останется – одна любовь. «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше», потому что «любовь никогда не перестает» (ср. 1 Коринфянам 13:8-13). Верующий человек – тот, кто ищет Бога. Говорящий же, что нашел, подобен ребенку, который выучил алфавит и считает, что постиг содержание всех книг в папиной библиотеке, потому что во всех них – те же самые, уже знакомые ему буквы.
Правда, от нас, изучавших Библию по Синодальному переводу, библейское отношение к сомнениям отчасти скрыто ошибкой переводчика, согласно которому брат Господень Иуда дает довольно туманное указание: «к одним будьте милостивы, с рассмотрением» (Иуда 1:22). Эта неточность позже была устранена в редакции епископа Кассиана: «К одним будьте милостивы, когда они сомневаются». С такой редакцией согласны и другие переводы: «Будьте милосердны к тем, кто колеблется» («Радостная Весть»); «До одних, хто вагається, будьте милостиві» (Иван Огиенко); «Be merciful to those who doubt» (NIV). В общем – будем снисходительны к тем, кто сомневается. В том числе – к себе самим.
Сомневающийся «не тверд во всех путях своих», – говорит Писание. И в этом – двойственная природа сомнений. Хотя сомнения могут удерживать нас от следования Божьим путем, они же мешают нам утвердиться в собственных путях. Потому и призывает Писание быть милостивыми по отношению к тем, кто сомневается. Сами по себе сомнения не являются грехом. Все зависит от того, как и в чем мы сомневаемся.
Наиболее распространены среди верующих сомнения от забывчивости. Стоит забыть, что сделал для нас Господь, – нас начинают одолевать сомнения. И уныние в бедах – еще не худшее проявление такой забывчивости. Когда мы забываем благодарить Бога, то и все достижения автоматически приписываем себе. Мы уподобляемся царю Саулу, который, поразив по воле Божьей амаликитян, воздвигает самому себе памятник (1 Царств 15:12). Приписывая же собственные достижения себе, мы приучаемся полагаться на самих себя; полагаясь на себя, мы начинаем верить в себя. А вера в себя – противоположность веры в Бога, и это уже – грех. Так что, чтобы сомнения от забывчивости не доводили нас до греха, «милости Господни вспоминай, считай, все их до единой в сердце повторяй», – даёт рецепт старинный гимн.
Другой тип сомнений – сомнения от невнимательности. Они исходят от ложных представлений о том, как Бог «должен» и как «не должен» действовать.
Однажды меня на пару с гостившим у меня служителем пригласили провести семинар в более чем сотне километров от дома. Занятия начинались с утра, и поэтому мы отправлялись в путь перед рассветом. Я был за рулем. Еще спросонок я почувствовал сильное недомогание, но надеялся, что со временем пройдет. Тем не менее, плохо было настолько, что я был не в состоянии хоть что-нибудь поесть или хлебнуть глоток утреннего кофе. Вдобавок вскоре выяснилось, что у машины вышел из строя парктроник (датчик, который должен предупреждать о приближении к препятствию при парковке). Он издавал невыносимо пронзительный писк всякий раз, когда я касался ногой педали тормоза.
Впрочем, попутчик, возбужденный утренней прохладой и предстоящим преподаванием, ничуть этим не тяготился – всю дорогу пытался что-то со мной бурно обсуждать. Как только я не молил в душе Господа облегчить мои страдания: чтобы боль прошла, чтобы напарник заснул, чтобы парктроник перегорел. Но прозрачные утренние небеса были глухи к моим мольбам.
Когда мы добрались до места, боль была уже нестерпима, и ни о каком преподавании не могло быть и речи. Оставив коллегу «отдуваться» за нас двоих, я вскочил в машину и помчался домой, почти теряя сознание. Но всякий раз, когда боль замутняла мой рассудок, ступня невольно касалась педали тормоза, и раздавался громкий писк, способный разбудить даже коматозника. Так я добрался до дома, а оттуда – до больницы, где врач, даже не став пальпировать, тут же распорядился «сервировать» меня на операционный стол. Как выяснилось впоследствии, я практически был в двух шагах от перитонита. Как Господь мог допустить всё это? Я же ехал Ему служить!
Лишь отойдя от наркоза, я стал «вспоминать-считать» милости Господни, явленные мне в этом происшествии. Ведь болезнь не возникла «вдруг» – это была «бомба замедленного действия», закладывавшаяся годами. А внезапно возникшая острая боль стала благословением, своевременно предупредившим о надвигающейся опасности. Далее, оказавшийся рядом напарник тоже был благословением – проведя вместо меня занятия, он помог мне не нарушить ранее взятые обязательства. Даже «взбесившийся» парктроник был благословением – он позволил мне проехать более ста километров в одиночку, оставаясь в сознании. То же, что я с вечера никакой еды не брал в рот, явилось очень хорошей новостью для моего анестезиолога. Бог чудесным образом спас мою жизнь!
Как часто приходится слышать: «Если Бог меня любит, Он должен…», или: «Если бы Бог меня любил, Он бы не допустил…». Но Бог ничего никому не должен. Будучи самоуверенны, мы становимся невнимательны к Его реальному действию в нашей жизни, создаем собственные представления о том, как это действие должно проявляться. А после, когда неизбежно наступает разочарование в нами же созданных иллюзиях, мы склонны предъявлять претензии Богу, уходить от веры.
Также распространены сомнения от безграмотности. Если мы недостаточно знаем Слово Божье, в нас нет фильтра, который бы помогал отсеивать все, что явно не соответствует Его воле. Конечно, знание Библии не заменит веру; не даст нам точного ответа, что же именно в нашей жизни – от Бога. Но оно поможет отсеять то, что явно – не от Него. И нередко доводится слышать свидетельства людей, которые, желая угодить Богу, сомневались, как же именно поступить, и поступали, как выяснялось впоследствии, не самым лучшим возможным образом. Но Бог всё равно благословлял их. Отцу куда важнее их любовь и стремление исполнять отцовскую волю. А чтобы исполнять – нужно ее знать.
Бывают и сомнения от недоверия – от желания застраховаться, не пускать Бога в какие-либо аспекты своей жизни. Изначально Адам и Ева были наги и не видели в этом проблемы – они доверяли друг другу. Но когда в мир вошел грех, возникла нужда в опоясаниях из смоковных листьев, в тайниках, в заначках. Возникло желание утаить что-либо не только от человека, но и от Бога. Мы пытаемся зарезервировать какую-то часть своей жизни от Божьего вмешательства, уговаривая себя, что Он «не будет против». Мол, Бог же не будет против, если я буду счастлив… или – богат… или – успешен… или – известен… Конечно же Он не будет, если достигается это по Его воле, а не вопреки ей – «втайне» от Него, когда мы, подобно праотцу, пытаемся укрыться от Бога в кустах. Он – «не против», но и не «за». Потому что наше предназначение по Его замыслу – не мирское счастье, не процветание, не успешность или известность. Наше предназначение, как странников и пришельцев – небеса.
Нередки и сомнения от недисциплинированности. От отсутствия регулярности в духовных упражнениях. Сергей Рахманинов говорил: «Если я не буду играть на рояле один день – я почувствую разницу. Если не буду играть два дня – разницу почувствуют мои близкие. Если не буду играть три дня, разницу почувствуют все». Молитва, чтение Библии, поклонение, исповедь, пост и прочие духовные упражнения должны войти в систему, потому что иначе мы не сможем дисциплинировать себя в развитии отношений с Богом. «Твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла», – говорит Писание (Евреям 5:14). Причем греческие слова, которыми в оригинале выражено словосочетание «навыком приучены», нам хорошо знакомо: «exis gymnasio». От первого происходит английское «exercise» (упражняться), а от второго – «гимнастика».
Регулярно упражняющийся музыкант не задумывается, как извлечь правильный звук из инструмента, натренированный теннисист – как подать или отбить мяч. Они к этому навыком приучены. Таким же образом мы приучаемся и к различению добра и зла. Если же не развивать в себе такого навыка, то можно впасть в духовную атрофию.
Наконец, распространены и сомнения от эмоциональной невоздержанности. Эмоции не всегда плохи, как, скажем, раздражительность, или возмущение. Они бывают и оправданы, например – если мы скорбим о потере близкого человека, или восторженно реагируем на какое-то событие. Но душевное в нас не должно контролировать духовное. Иногда нечто, сокрушившее нас, оставляет шрамы на душе и боль, которую мы долго не можем отдать Господу. Это вызывает сомнения, не позволяющие нам познать всей полноты Божьей любви. Отпустите свою боль. Просите Господа помочь вам как можно скорее. Он уже искупил на кресте и ее, и то время, которое сатана крадет и будет красть у вас, пока вы не найдете успокоение лишь во Христе. Сомневайтесь в чем угодно, но никогда не позволяйте лукавому заставить вас усомниться в Боге.
Пожалуй, здесь и проходит граница, водораздел: сомневаемся мы в чем-то или в Ком-то? Мы можем сомневаться в обстоятельствах, в правильности поступка, в нужном выходе. Но, стоит нам усомниться в Боге, – мы на скользком пути.
Канадский режиссер Норман Джуисон хорошо известен фильмами «Русские идут» (1966), «Иисус Христос – суперзвезда» (1973) и многими другими. Но величайшим его шедевром стал гениальный мюзикл «Скрипач на крыше» (1971), снятый по мотивам произведений Шолома Алейхема, в частности – эпистолярной повести «Молочник Тевье». Когда смотришь этот фильм, дух захватывает от эпической глубины, отразившейся в жизни бедного еврейского молочника, мечтающего лишь о счастье для своих дочерей. Сразу же захотелось перечитать первоисточник.
Каково же было мое разочарование, когда в оригинале Тевье оказался всего лишь хитрым местечковым оппортунистом! Причём – все события и диалоги в книге и в фильме – те же. Откуда же такая разница между Тевье Алейхема и Тевье Джуисона? А в том, что в повести Тевье постоянно жалуется на Бога и на судьбу адресату своих писем – ребе Шолому Алейхему. В фильме же, вроде бы обращенные к зрителю монологи Тевье, – непрестанная молитва. С теми же самыми жалобами, с теми же самыми сомнениями («а с другой стороны… хотя с другой стороны…») он обращается Самому Богу. Ему же Тевье высказывает свои претензии («Я, конечно, понимаю, что мы – избранный народ, но не мог бы Ты, хотя бы время от времени, избирать кого-нибудь другого?»). Джуисоновский молочник, даже разочаровываясь в чем-либо, не перестает всё доверять Богу, ничего не утаивая. Это и возносит мелкого деревенского торговца до эпического уровня библейского Иова.
Кому из нас не доводилось, сомневаясь в чем-либо, рассуждать с самими собой? Уверяю: подлинной уверенности это не прибавит! Попробуйте вместо разговоров с собой рассказать это же – Богу. Поделитесь своими сомнениями с Ним. Тогда все станет на свои места.
INVICTORY теперь на Youtube, Instagram и Telegram!
Хотите получать самые интересные материалы прямо на свои любимые платформы? Мы готовим для вас обзоры новых фильмов, интересные подкасты, срочные новости и полезные советы от служителей на популярных платформах. Многие материалы выходят только на них, не попадая даже на сайт! Подписывайтесь и получайте самую интересную информацию первыми!
