Иудейские воины

Иудея, ставшая сателлитом Рима на правах вассального царства, длительное время сохраняла автономию. Она чеканила собственные деньги, имела собственные органы власти, свою судебную и налоговую систему и – собственную, так называемую «царскую», армию.

Жалование царских воинов составляло не более сестерция в день, то есть было вчетверо меньше оплаты поденных работников. Нанимающихся на эту службу привлекала стабильность заработка, не зависящего от погоды и сезонного спроса на работников, а также обеспечение минимальным жильем и питанием и возможность поживиться на стороне – от оказания частных охранных услуг до откровенного вымогательства, шантажа и рэкета. Как говорилось в сатирическом блокбастере времен Хрущевской оттепели Каин VIII: «Кормить нужно только невооруженных солдат, а солдаты с ружьями сами себя прокормят». Недаром на вопрос воинов: «А нам что делать?», – Иоанн Креститель отвечает: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (От Луки 3:14).

Понятно, что злоупотребления со стороны римских воинов тоже имели место. Но их виновникам в случае огласки грозило строгое дисциплинарное взыскание. Более того, сохранились письменные свидетельства обращений жителей Иудеи именно к римским офицерам с просьбой защиты от произвола со стороны местных разбойников, вымогателей и даже налоговых инспекторов.

После низложения в 6-м году н.э. Ирода Архелая, армия Иудеи, фактически, оказывается в распоряжении Синедриона. В то же время галилейское войско остается в ведении четвертовластника Ирода Антипы и впоследствии терпит поражение от набатейского царя Ареты IV.

Антипа, как мы знаем, был сыном идумея Ирода Великого и самаритянки Малтаки. Стремясь стяжать царское достоинство, он взял в жены двенадцатилетнюю принцессу Фазелис, старшую дочь набатейского царя Ареты IV Филопатриса. И все бы хорошо, если бы не роковая встреча. Как-то раз, навещая Филиппа, Антипа увидел его жену Иродиаду – свою одновременно сноху и племянницу (внучку Ирода Великого и хасмонейской принцессы Мариамны).

Тетрарх безумно влюбился в жену брата. Иродиада же, будучи амбициозна и властолюбива, не преминула воспользоваться этим шансом. Она незамедлительно оставила бесперспективного мужа, и со временем, в 35-м году добилась от Антипы ответного шага – изгнания законной жены. Оскорбленный тесть вторгся в Иудею, нанес поражение армии Антипы и захватил приграничные территории вдоль Иордана, в том числе – Кумран. Это, как понимаете, никоим образом не добавило авторитета и без того одиозному четвертовластнику ни среди подданных галилеян, ни в Иудее.

Так или иначе, с восстановлением царского правления в Иудее в 37-м году под властью Ирода Агриппы I, царское войско вновь находится в полном распоряжении монарха, а при Агриппе II даже оказывает содействие римским легионам в их походе против Парфян. Ни до, ни после этого, ни иудейские воины не поступали в распоряжение римских офицеров, ни римские наместники не имели власти над местными армейскими подразделениями.

Всякий раз, когда в новозаветных текстах мы встречаем воинов, выполняющих волю иудейских царей, первосвященников или членов Синедриона, речь идет об иудейских, а не о римских воинах.

Не римлян, а собственных солдат, иудеев, Ирод посылает «избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже» (Матфея 2:16). Подобное беззаконие со стороны римлян, учиненное по указанию местных властей без согласования с командованием просто немыслимо.

Для галилейских, а не для римских тысяченачальников и старейшин Антипа устраивает пир с развлекательной программой по случаю своего дня рождения (От Марка 6:21) и собственному, а не римскому охраннику дает он задание отсечь голову Иоанну Крестителю (Марка 6:27).

Римский гарнизон местным властям не подчинялся и, пока те самостоятельно справлялись с поддержанием спокойствия, римляне во внутренние дела провинции не вмешивались. Для них Иисус не представлял какой-либо угрозы (Луки 23:4, Иоанна18:38, 19:4,6). Совет против Иисуса составили исключительно местные правители – первосвященники и лояльные им члены Синедриона. К ним (Матфея 26:14, Марка 14:10) и к начальникам храмовой стражи (Луки 22:4), а не к римлянам, пошел Иуда, а чтобы предать Учителя.

Иудейских воинов, а не римскую когорту с трибуном во главе, отправляет Синедрион с ним в Гефсиманию арестовывать Иисуса, о чем сказано: «Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием… И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю… Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его» (Иоанна 18:3,6,12).

Насколько вероятно, что жрецы местночтимого божества без согласования с префектом подняли бы в ночь и увели куда-то за город целую когорту римских воинов с трибуном во главе арестовывать бродячего учителя, которому еще даже не было предъявлено каких-либо обвинений? И не римляне же, в конце концов, попятились назад и пали ниц, распознав в словах Иисуса «Я есьм» имя чуждого им еврейского бога (18:6)?

Когда же в повествовании, наконец, впервые фигурируют римские солдаты, евангелист дает четкое и недвусмысленное указание: это – «воины правителя» (От Матфея 27:27), то есть префекта. Таким образом, за исключением сцены распятия, где эти самые «воины правителя» грубо и цинично выполняют вверенную им работу, прочие солдаты, с которыми мы встречаемся на страницах Евангелий, представляют собой не римскую, а иудейскую армию.

Сергей Головин facebook.com