Писатель и проповедник Борис Зудерманн: «Сатанисты проклинали меня на своих сборищах»

Человек невероятной энергии, талантливейший писатель, потрясающий оратор, умеющий говорить о сложном просто, мудрый и внимательный душепопечитель, не зануда и не какой-то фарисействующий лицемер, а честный и открытый для всякого, кто обращается к нему, пастор Борис Зудерманн родился на северном Урале, в г. Краснотурьинск. В то время его родители находились там в ссылке. Отец Бориса был вторым мужем у его мамы, поскольку первый ее муж в 1937 году был репрессирован и расстрелян. Тогда молодой женщине был всего 21 год.

Отец Бориса был выходцем из высокоинтеллектуальной семьи. Практически все его близкие родственники имели высшее образование, закончили различные университеты. В 1951 году, когда Борису было два годика, его отца арестовали и как врага народа приговорили к 25 годам лишения свободы. Основанием для приговора послужило образование в Краснотурьинске небольшой общины верующих. «У меня есть копия приговора, – говорит Борис. – Сегодня читать этот документ просто смешно: оказывается небольшая группа полуживых от голода верующих людей, планировала свергнуть советскую власть».

После ареста отца для мамы началась следующая полоса страданий. Как жена врага народа, она получала мизерную зарплату, на которую можно было купить всего лишь два ведра картошки. Смерть Сталина стала причиной пересмотра приговора. В 1955 году, после трех с половиной лет, проведенных в зоне, отец вернулся домой. Для семьи это стало огромной радостью и вскоре она переехала жить в Омск, где у отца жили две сестры и брат, и было множество друзей юности.

В школе Борис учился хорошо, ему легко давались знания, он всё запоминал «с ходу». После школы юноша хотел поступить в медицинский институт, но ему сразу указали на двери. Тогда он выучился на токаря, и через два года все же поступил на вечернее отделение омского филиала Московского Нефтехимического Института имени И.М.Губкина. Получив диплом в 1975 г., молодой инженер два года проработал на омском нефтеперерабатывающем комбинате, а в 1977-м вместе с семьей эмигрировал в Германию.

Важной вехой для служителя стала работа над проблемой оккультизма. С началом перестройки в страны СНГ хлынула волна оккультизма. Борис Яковлевич стал получать массу писем с различными вопросами по этой теме и с просьбами о помощи. Начал собирать материалы и в результате через два года интенсивной работы родилась книга «Оккультизм – взгляд под маску».

После выхода книги у богослова начинается полоса испытаний. Тяжелую рану, не зажившую до сих пор, нанесла внезапная смерть дочери. В июле 1999 г. Лена с мужем поехала отмечать годовщину свадьбы в Италию. Во время отпуска 26-летнюю женщину убила молния. А не так давно сам Борис Яковлевич тяжело заболел. 61-летний цветущий мужчина обратился к врачам с начавшим беспокоить его кашлем и услышал от них страшный диагноз. Рак! После тщательного обследования и нескольких операций врачи объявили о своем бессилии. Предложили жене забрать его из больницы домой. В это нелегкое для него время и состоялась наша беседа…

– В школе хорошо учился? Сразу решил, что будешь поступать в ВУЗ?

– Мои родители вложили в меня жажду учиться и постоянно твердили, что чем больше знаешь, тем легче будет жить. Да я и сам тянулся к знаниям. В школе я учился всегда хорошо. Постоянно помогал одноклассникам. Вообще-то я хотел стать врачом, но в то время выучиться на врача для верующего человека было нереально. Мне пришлось смириться с учёбой на вечернем отделении в техническом ВУЗе. Но и за это я благодарен Богу.

– Как тебе – баптисту удалось в застойные времена получить высшее образование?

– Это был эксперимент. Во всяком случае, так мне сказал один высокопоставленный партийный чиновник. Они допустили меня учиться, потому что знали, я своего добьюсь, если не в Омске, то где-нибудь в другом месте. Хотя я и был готов к тому, что меня отчислят. Преподаватели надеялись меня переубедить: «Мы же тебе все шесть лет обучения не уставали твердить, что Бога нет». «Конечно, твердили, но ни одного убедительного аргумента я от вас так и не услышал. То, что Гагарин был в космосе и Бога не видел, – не аргумент. Он наш материальный мир не покидал, в мир Бога не проникал».

Моих оппонентов такие аргументы выводили из себя. Я воспринимал учёбу в институте как очень благословенное время. Познавать законы высшей математики, знакомиться на лекциях по химии с удивительным порядком строения атома, а через физику слушать о тайнах, например, квантовой механики – всё это наполняло моё сердце трепетом перед величием Творца. Словом, учеба в институте меня не удалила от Бога, а наоборот, ещё больше приблизила к Нему. Хотя некоторые верующие за меня переживали, что учёба и полученные знание сделают меня безбожником. Но я считаю, что такое понимание является глубоким заблуждением. Знания приближают нас к Богу.

Во время учёбы я постоянно находился под наблюдением, то студенты прокалывались «неудачными» вопросами, то начальство на работе что-то уж слишком интересовалось мной. Мне повезло – парторгом в институте была очень идейная женщина. Она преподавала у нас политические предметы, такие как история партии и научный коммунизм. Так вот она мне в самом начале заявила, что знает о моих убеждениях и… уважает их. На экзаменах она мне никогда не задавала дополнительных вопросов и ставила только отлично. Одни КГБ-шник мне потом проболтался, что она меня сильно защищала. Оказалось, что Господь и таких людей может использовать в пользу Себе. Когда эксперимент закончился и я получил диплом, то партийное начальство было весьма «разочаровано». Руководство заявило, что если я не изменю свое мировоззрение, то как инженер, на карьерной лестнице буду всегда оставаться на самой низшей ступени. Но я и не рвался выше…

– И все ж в СССР ты не остался? Почему решил эмигрировать?

– В СССР я не видел для себя никакой перспективы. Нет, не о карьере даже речь – я хотел элементарной свободы: думать не в предписанных партией рамках, а свободно, читать не предлагаемый партийцами идеологический мусор, который пылился на полках в книжных магазинах, а по-настоящему интересное, то, что хочу; верить в кого хочу, а не в того, кого навязывает официальная пропаганда.

Я хотел воспитывать своих детей свободными гражданами, хотел говорить им о Боге и Его любви. К тому же, после окончания ВУЗа я понял, что рано или поздно против меня будут приняты какие-то меры.

Ехал в Германию не за деньгами, машиной или собственным домом – ехал за свободой. А своего дома, кстати, у меня по сей день нет, езжу на скромном «Фольксвагене».

– Далеко не всем желающим удавалось вырваться из Союза? Каким таким секретным методом ты воспользовался?

– В середине 1970-х Союз «очищал» некоторые регионы от немцев. В первую очередь это была Прибалтика и немного Средняя Азия. В 1974 году из Алматы выехал брат моей матери. Вот и мы решили попробовать.

Били и достаточно веские основания. Я своей работой с молодёжью в церкви сильно действовал властям на нервы, а в беседах с коллегами не скрывал своих политический убеждений. Кроме христианских радиопередач, я регулярно слушал «Немецкую волну» и «Голос Америки». Рисковал, конечно, ведь мог оказаться не в Германии, а на зоне. Но мы молились и Господь открыл нам дверь на свободу.

Перед тем как дать разрешение, ОВИР (да и другие учреждения) основательно промывали мне мозги, на работе предпринимались постоянные попытки меня перевоспитать. Потом, когда мы получили разрешение, началось самое настоящее хождение по мукам. Надо было собрать десяток подписей и принести множество справок. В учреждениях о подобных справках никто ничего не знал – выезд в капстрану, насовсем, да еще и всей семьей в те годы был совершеннейшим нонсенсом. Наконец, в ноябре 1977 года наши ноги ступили на немецкую землю.

– О чем думал, что планировал при переезде? Сбылись твои намерения?

– В какой-то мере, да. Дело в том, что в СССР о жизни людей в Германии мы получали очень скудную информацию. Ди и то немногое, что до нас доходило, было настолько приукрашено и преувеличенно, что в это сложно было поверить. Мы ехали в полную неизвестность.

С самого начала я решил учиться. Забросить инженерию и поступить в какое-нибудь библейское учебное заведение. И это, действительно, сбылось. Мне даже не надо было сдавать документы – некоторые ответственные братья, которым я рассказал о моём желании, поговорили с руководством библейского колледжа Виденест, и меня тут же приняли. Настолько Господь расположил сердца.

Я никогда не думал, что буду когда-то работать на радио, или преподавать в библейских институтах. Жизнь с Господом всегда полна сюрпризов.

– Россия недавно отметила 20-летие ПУТЧа. С какими чувствами ты встретил развал империи?

– Это были для меня напряжённые дни. Я тогда работал на радио – мы только основали первые студии в Ленинграде, Бресте и Москве. Дни путча я работать не мог. Я сидел перед телевизором и смотрел прямую трансляцию с места событий. Одним ухом я слушал московское радио, а к другому прижимал телефон, по которому делился с коллегами новостями. Мы сильно переживали за наших друзей, поэтому, когда всё закончилось, я выключил телевизор и радио, положил телефонную трубку стал плакать от радости и благодарности Богу.

Что до самой империи, то ее развал я воспринял как должное. Было ясно, что вечно так продолжаться не может. Союз прогнил насквозь, как экономически, идеологически, так и морально. Только что это случится настолько мирно и спокойно – этого никто не ожидал. Я в то время часто бывал в России и на Украине, видел пустые прилавки. Ещё в семидесятых, работая на Омском нефтеперерабатывающем комбинате, я видел насколько вся промышленность, да и вся страна были проржавевшими: сплошные коррупция, взяточничество. Когда-то это должно было рухнуть.

– Твои предки немало пострадали от советской власти, многие погибли. Почему ты всю жизнь служишь русскому народу? Не осталась горечи, обиды?

– Этот вопрос мне задавали неоднократно. Горечь, конечно, осталась, мне жаль моих дедов, жаль моего отца, который 14 лет провёл в заключении: сначала в трудармии, затем под комендатурой, а потом и на зоне. Жаль мою мать, которая в 21 год овдовела, потому что её первого мужа в 1937-ом году репрессировали и расстреляли; она должна была вплоть до 1955-го года (когда мой отец вернулся из заключения) отчаянно бороться за выживание.

Но мне также жаль и русский народ, в среде которого я вырос, который на протяжении десятилетий не имел возможности слышать весть о любви Господа. Мои родители с детства научили меня делать различие между системой и людьми. Система безжалостно порабощала людей. Конечно, и она состояла из людей, которые были рабами собственной идеологии, но и они нуждались в спасении. По большому счету, Христос умер в том числе за Ленина и за Сталина…

Я от всего сердца люблю русский народ, его культуру, менталитет. Это очень творческий, талантливый и любвеобильный народ, который слишком уж легко поддаётся влиянию, и который, к сожалению, ещё никогда не жил по-настощему свободно. Я люблю русский язык, его богатство красок и необычайную многогранность. Может быть поэтому большинство моих публикаций и добрая половина моих книг написаны по-русски.

– В том числе твоя книга «Оккультизм: взгляд под маску». Почему ты решил написать на эту тему?

– В 1988 году, во время одного из первых моих посещений СССР после эмиграции, друзья попросили меня в радиопередачах высказать моё мнение о Кашпировском, НЛО и прочих загадочных явлениях. Я стал тщательно изучать эти феномены, знакомиться с газетными и журнальными статьями, личными свидетельствами, и готовил передачи для радио. Я думал отделаться несколькими передачами, но материала становилось всё больше, проблема оказалась намного сложнее и многослойней. В конечном итоге получилось более пятидесяти передач. По ходу работы я всё более проникался важностью этой тематики, многие слушатели просили нас прислать этот материал – они хотели проработать его в церкви, или даже где-то опубликовать. Таким образом, вполне естественно родилась идея скомпоновать весь материал, обработать его и сделать из него книгу.

– Не ощущал ли ты давления со стороны тех сил, о которых писал?

– Пока я работал над книгой, вокруг меня и во мне всё было сравнительно спокойно, но потом, когда она вышла в свет и начала приносить первые результаты, у меня начались проблемы.

Один опытный немецкий пастор, который написал книгу на эту же тему, предупреждал меня, что сатана такие вещи не прощает и что скорее всего я должен рассчитывать на месть со стороны сил тьмы. Кроме того, мой коллега сделал при этом интересную оговорку, что сатана будет делать свое черное дело не через врагов, а через близких мне людей. Я в начале не понял, и даже начал переживать за мою семью. Но удары пришли с другой стороны – это были близкие мои друзья, которые вдруг все ополчились против меня.

Я не хочу вдаваться в подробности, но это было очень болезненное время для меня. Я оказался оклеветанным и остался в полном одиночестве. Друзья обходили меня стороной, поместная церковь отвернулась от меня. По всей Германии стали рассылаться письма с негативной информацией обо мне. Кричать, что всё это – не правда, не было смысла. Моя жена даже как-то сказала мне: «Зачем ты вообще связался с этой темой? Без неё нам жилось спокойно». Оставалось молиться и ждать. Я вспоминал пророков и апостолов, которые тоже подвергались гонениям и нередко страдали от непонимания со стороны собратьев.

Господь не оставил нас, через какое-то время многие церкви начали приглашать меня на конференции и евангелизации, появились новые друзья. Некоторый из бывших потом просили прощения, другие молчат по сей день. С помощью Господа мы с Анной от сердца всех их простили.

Очень важным были для меня отзывы на мою книгу. В основном они были весьма положительными. Много писем я получил от неверующих, которые находились под властью сил зла и у которых после прочтения книги открылись глаза. Они получили свободу во Христе. Некоторые группы сатанистов проклинали меня на своих сборищах. Об этом мне рассказывали выходцы из этих групп. Но это меня волновало уже как-то меньше.

– С твоего позволения я задам тебе несколько болезненных вопросов. Как ты думаешь, не может ли быть связана гибель твоей дочери с тематикой книги? Эдакая месть сатаны.

– Этот вопрос мы задавали себе уже неоднократно, но ответа не получили. Вполне возможно. Смерть дочери стала ударом в очень больное место. Я довольно долго был будто в трансе, всевозможные сомнения набросились на меня, сотни вопросов кружилось в голове, мне казалось, что небо замкнулось надо мной. Нередко приходили и мысли о том, что я своей книгой виноват в смерти дочери. Это создавало во мне чувство вины перед ней и перед женой. Если бы не уверенность в том, что её жизнь была в руках Господа, то можно было бы впасть в отчаяние.

– Говорят, что время лечит. 12 лет прошло. Подтвердишь эту истину или опровергнешь?

– Нет, время не лечит, но со временем мы привыкаем к своему горю. Как у человека, который потерял руку, со временем она не отрастает, но он привыкает к своему состоянию и учится жить без неё, так и потерявший близкого человека, привыкает к его отсутствию, живёт без него, но боль и тоска остаются. Её нам по сей день очень и очень не хватает. Она всегда часто звонила или посещала нас – теперь иногда мучительно хочется опять обнять её, почувствовать её, такой знакомый с детства запах, или хотя бы услышать её голос по телефону…

– Нас всех шокировала новость о твоей болезни. В то же время вызывает восхищение стойкость, с которой ты сам воспринял ее. Какая мысль была первой, после того, как ты узнал о смертельном диагнозе?

– Диагноз нам был преподнесён двумя порциями. Первое, о чем нам сообщили, это то, что у меня – рак кишечника. Как человек, который привык решать проблемы, что называется, «не отходя от кассы», я тут же задал врачу вопрос о возможной операции и дальнейшем выздоровлении. Но доктор на мой оптимизм среагировал достаточно сдержанно. Это нас насторожило.

Вторая порция информации о моей болезни оказалась более сокрушительной. Метастазы в лёгких, печени и лимфатических узлах. И весь этот «букет»… в заключительной стадии. Шансов на выживание нет! Мне тут же прописали кислород и отправили домой. Умирать.

Какая была моя первая мысль, я даже не помню. «Не может быть, это не про меня, врачи ошиблись», – что-то в этом роде. В неполных 62 года – и уже финал? А что с моими планами, начатыми книгами? Я тут же позвонил жене, она пришла, мы вначале молча плакали, а потом начали думать, как жить дальше и что можно за те несколько недель, которые мне осталось жить, сделать хорошего. Мы сразу дали себе установку не впадать в панику и всё доверить Господу: Он может всё изменить к лучшему. Но в тоже время нам стало понятно, что и мы не должны оставаться в стороне, надо действовать.

Всё, что мы потом делали, было очень мучительным и болезненным, иногда хотелось кричать, хотелось куда-нибудь зарыться и плакать в одиночестве. Моя жена посещала меня в больнице по три раза в день. Да и потом мы проводили всё время вместе и обсуждали наши страхи, переживания, эмоции, планы. Анна обзвонила всех друзей с просьбой молиться о нас. Мы решили переехать к сыну, чтобы после моей смерти жене не надо было это делать самой. После выписки из больницы я перебрал свою библиотеку: часть книг раздал друзьям, часть выкинул. Процесс, согласись, тоже болезненный. Я перебирал свои книги, бумаги и плакал, ведь все это было частью моей жизни, моего служения, во все это я вложил добрую часть моего сердца…

Анна видела мои мученья и однажды заявила: «Всё, больше ты ничего не выкидываешь, ты – жив, и книги останутся! И всё остальное, что тебе дорого – тоже!» Господи, как я ей благодарен за эти слова!

Огромной поддержкой в это время были для нас друзья. Иногда они приезжали к нам за сотни километров для того только, чтобы помолиться вместе с нами. А при переезде, как на старом месте жительства, так и на новом, вдруг оказались рядом десятки людей, и все хотели помочь. В таких ситуациях начинаешь по-новому ценить церковь – живой организм, в котором каждый член несёт заботу о других.

Теперь насчёт стойкости. Когда диагноз стал окончательно ясен, мы дали себе установку: если уж врачи бессильны, то мы всё доверяем Богу, по принципу: Господь – мой врач. Если Он хочет, то исцелит меня, если же нет, то я готов отойти к Нему. Что нам, христианам, остаётся делать. Впасть в панику? А кому это поможет. Стараться не думать о болезни? Но она догонит нас и прижмёт к стене. У нас есть прекрасный выход – доверить себя Господу. Звучит банально, повседневно, привычно, но лучшего я не знаю. И это действует, я свидетель этому.

На новом месте жительства я сразу познакомился с верующими, у которых была такая же болезнь, как и у меня. Они рассказали мне, что местные врачи смогли им помочь. Посоветовавшись с братьями и попросив их с помазанием помолиться надо мной, я пошёл к врачам и они ободрили меня, дали надежду. Врачам я говорил, что в первую очередь доверяю жизнь и здоровье Господу. Реагировали по-разному: некоторые ухмылялись, у других на глазах появлялись слёзы. Промежуточный результат сейчас таков, что метастазы в печени и лимфоузлах полностью исчезли, а в лёгких и кишечнике стали намного меньше.

– Некоторые христиане считают любую болезнь наказанием. Я так не считаю. Ты на чьей стороне, какого мнения придерживаешься и почему?

– Я так тоже не считаю. Если бы это было так, то такие мужья Божии как апостол Павел, у которого были больные глаза, его ученик Тимофей, который страдал желудком, реформатор Мартин Лютер, который был подвержен депрессиям или ослепшая в раннем детстве поэтесса Фанни Кросби, автор таких благословенных песен как «Твёрдо я верю: мой Иисус» или «Всевышнему слава, Он нас оправдал» – все они, да и многие другие, считались бы наказываемыми Богом. Только вот за что? А что со всеми теми христианами, которые годами лежат в постели и своей жизнью прославляют Господа? А как насчёт детей, которые рождаются инвалидами? Когда они успели нагрешить?

Недавно у родственников моей жены умерла маленькая девочка, которая в два годика уже заболела раком. После полутора лет мучений она умерла. Чем она заслужила такое наказание? Нет, утверждать, что болезнь – это наказание, жестоко. Такое могут заявлять только люди, которые сами не пережили болезни, или, пережив болезнь, не извлекли из неё нужного урока.

Болезни могут стать прекрасной школой общения с Господом. Но этого надо хотеть, её надо от Него принять. Болезнь может стать временем как бы духовного техосмотра, переоценки духовных ценностей, и духовного роста. Если мы посмотрим в Ветхий завет, то найдём, что действительно, люди иногда наказывались болезнью. Но и там встречается мнение, что болезни могут пойти впрок. Например, друг Иова Елуй, считает, что человек может вразумляться болезнью (Иов 33:19), т.е. она может послужить на пользу. А Моисей даже утверждает, что труд и болезни самая лучшая пора жизни (Пс. 89:10). В Новом Завете мы эту мысль не встречаем, там только говорится, что когда-то, в вечности, боли и страданий не будет.

– Твоя замечательная супруга для меня лично стала примером героизма. Это не просто красивые слова, я же вижу, какой громадной поддержкой она для тебя является. Расскажи, как вы познакомились, как и когда ты понял, что Анна – твой подарок от Господа?

– Познакомились мы с ней когда я ещё учился в школе. В то время она приехала в Омск и поступила учиться в медицинское училище. Вначале я на неё даже как-то даже не обращал внимания. А потом произошёл забавный случай.

Как-то на молодёжном общении мы размышляли о теории эволюции. Аргументов против неё у нас не было, поэтому наши размышления ограничивались полемикой, типа, как вообще можно такое утверждать? какой же Дарвин все-таки глупец, и все такое в этом роде. В школе я учился хорошо и считал себя достаточно продвинутым. И вот, по дороге домой эта девочка из медучилища оказалась рядом со мной в троллейбусе. Мы с ней в первый раз разговорились. И тут давай она мою псевдологику в отношении эволюции крушить. Да так капитально, такими вескими аргументами, что я потерял дар речи. Но мне это понравилось!

Словом, с тех пор мы с ней частенько беседовали на разные «умные» темы. А потом у меня появилось желание эту умную головку всегда иметь возле себя. Можно сказать, что в первую очередь влюбился в мозги своей будущей жены. Медучилище она закончила на отлично и хотела поступить в медицинский институт, но после двух попыток ей объяснили, что стране нужны «хорошие медсёстры». И что поэтому пусть она, да ещё и с абсолютно немецкой фамилией (Классен), и из большого немецкого села (Аполоновка), де еще в котором есть большая баптистская церковь, просто останется медсестрой.

В 1970 году мы поженились. Анна по сей день является моей первой, самой большой и единственной любовью. Ты верно сказал: она действительно подарок от Бога, я каждый день благодарю Его за неё. Моё служение без её поддержки было бы немыслимым.

У неё такой характер: если она принимает какое-то решение, то это надолго, а скорее всего – навсегда. Даже когда у нас было четверо детей, я мог беспрепятственно разъезжать по городам и странам и служить Господу. Если мой труд заслужит какую-то награду в вечности, то наибольшая часть по праву будет принадлежать Анне. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Особенно сейчас, когда мы проходим через горнило страданий. Она является для меня могучей опорой, мужественно несёт всю ношу ухода за мной, выводит меня гулять, варит любимые блюда. Кроме всего прочего, у неё всегда есть для меня ободряюще слово. Я, порой, удивляюсь откуда в ней столько силы и выдержки.

– Оговорюсь, что я ни в коем случае не решился бы задавать тебе столь болезненные вопросы, если бы не знал твою веру. Скажи, изменилось ли твое отношение к проповеди Царствия Божья за прошедшие три месяца? Когда ты окрепнешь и вновь выйдешь на кафедру, будет это другая проповедь от Бориса Зудерманна или ничего в его проповеди не изменится?

– Дорогой брат, ты видишь на моих глазах слёзы. Как я мечтаю опять стоять на кафедре и проповедовать Слово! Ведь это – моя жизнь, моё призвание. Конечно, это будут другие проповеди. Потому что глубины страданий, через которые мою жену и меня сейчас ведёт Господь, но при этом и вершины новых переживаний в Нём, не проходят для нас бесследно. Мы не только страдаем, но и учимся. Часть моих переживаний я описываю в письмах, которые рассылаю друзьям, часть будет озвучена в проповедях, если Господь окажет мне милость и восстановит мою плоть. Часть останется во мне как что-то очень личное. В центре моих проповедей ещё ярче будет просматриваться личность Христа, я хочу ещё больше славить Его.

– А в отношении к жизни, использованию времени, приоритетов что-то изменилось?

– О, да, конечно. Во-первых, мне стало ясно, что мы несем полную ответственность за данное нам время. Мы отвечаем за то, чем наполняем его, как используем. Когда-то мы будем давать Господу отчёт за прожитую жизнь, он будет включать в себя и время.

Передо мной вновь и вновь встает образ апостола Павла. Как интенсивно он прожил свою жизнь, сколько успел сделать! И это при его-то здоровье! Сейчас Анна и я благодарим Иисуса за каждый день и каждый подаренный час, которые мы можем прожить вместе. Для нас время стало подарком от Него. Он продлевает мои дни и часы, и я чувствую ответственность перед Ним. Каждый день, утром и вечером мы благодарим Господа за прожитое время и стараемся максимально его использовать.

Это не значит, что я только сижу и работаю. На это у меня не хватает сил. Мы ходим гулять, я охотно слушаю музыку, которая пробуждает во мне самые добрые, умиротворяющие чувства. Но передо мной постоянно стоит вопрос: с максимальной ли пользой для души я все это делаю?

Второе, что для меня стало важным, это то, что я перед Господом всего-навсего раб ничего не стоящий. Как-то в минуту отчаяния, я спросил у Господа: «Неужели я на самом деле Тебе не нужен?» И тут же в моём сознании прозвучал ответ: «Ты всего лишь – раб ничего не стоящий». Такие слова отрезвляют, смиряют и успокаивают. Я прошёлся по биографиям великих людей, и удивился, сколькие из них умерли сравнительно молодыми. Так Иван Степанович Проханов умер в 66 лет. Дитрих Бонхёффер был расстрелян в возрасте 39-и лет. Людвиг Хофаккер умер в 30 лет, но оставил неизгладимый след в немецком христианстве. Сёрен Киркегаарду исполнилось всего 42 года, а Клайв Льюису 64, когда их призвал к себе Господь. Думаю, что каждый из нас знает случаи, когда однозначно призванные Богом молодые люди, вдруг гибли в расцвете сил. Господь сам решает, как долго должно быть наше служение на земле.

Третье, что мне открылось в эти дни, это что главное должно стать и оставаться главным. Я заметил, что если не главное стоит на первом месте, то в годину испытаний наша жизнь может рухнуть. В ней не будет опоры. Второстепенное – такое как деньги, знания, взгляды, положение в обществе – рухнет и потеряет цену. Полностью положиться можно только на что-то вечное, непреходящее. А это наши отношения с Богом и то, как мы строили нашу жизнь. Только вечное может устоять в вечности! Я это по особому осознал. Когда ты начинаешь всё это анализировать перед Богом, то приходишь к выводу, что многое в твоей жизни стояло не на своём месте, а может быть и вовсе было не нужно. Это не призыв к аскетизму, христианам не надо быть бедными и ходить во вретище, мы можем иметь дома, машины, знания и даже своё дело, но наше сердце должно быть свободным. Я уже рассказывал как мне трудно было расстаться с моим архивом. Это был тревожный сигнал для меня. Неужели я сердцем так привязан к этим бумагам? «Ищите прежде всего Царствия Божия и правды Его, и тогда остальное приложится к вам».

Четвёртое, что мне стало важно в эти дни, это чтение Библии. Когда я после операции проснулся от наркоза, моим первым ощущением была жажда по Священному Писанию. желание читать Библию. Но я не мог толком шевелиться – весь был опутан датчиками, шлангами, проводами. Я попросил жену принести мне маленькое Евангелие и, как только я стал в состоянии читать, начал это делать. Каждую свободную минуту читал и удивлялся сам себе. Слова, которые многократно были прочитаны ранее, которые я знал наизусть, вдруг заговорили совсем по-новому.

И тут до меня дошла одна важная истина. Как служитель, я, конечно, читал Библию и регулярно ее изучал. Но КАК я читал эту Книгу? Не с целью ли подготовить следующую проповедь или сделать разбор для студентов? Когда в последний раз я читал Слово просто так, для себя? Когда Слово работало надо мной самим? Я думаю, что многие служители поймут меня, потому что переживают подобное. Я понял, что моя душа истосковалась по Живой Воде. Очень истосковалась!

С тех пор я сделал чтение Библии личным, повседневным занятием и испытываю при этом огромное благословение. Я не думаю при этом ни о проповедях, ни о разборах, я думаю только о том, что Господь хочет сказать лично мне. Я заметил, что моя духовная жизнь вдруг стала намного богаче и прекрасней. Кажется Киркераард сказал: «Не бойтесь неудач, помните: Бог иногда кладёт человека на лопатки, чтобы тот посмотрел на небо». Теперь я пережил это на себе. Поэтому мой совет – дорогие христиане, дорогие сослужители: забывайте иногда, что вы служители, родители, руководители и общайтесь с Господом просто так, как Его немощные дети.

– В чем смысл жизни? – нашел ты ответ на этот вопрос?

– Раньше я считал, что смысл моей жизни заключается в служении Богу. Что я и делал с большим удовольствием, не жалея ни сил ни времени. Правда, один из моих учителей всегда повторял, что Богу в первую очередь нужны мы сами и только потом наш труд. Я эту мысль как-то пропускал мимо моих ушей и сердца. Считал, что оно само-собой получится. Я же покаялся, принял крещение, а теперь тружусь для Господа, поэтому принадлежность к Нему, она просто есть. И все.

Оказывается это не так. Иисус предупреждает нас: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие»» (Матф. 7:21-23). Можно проповедовать Слово, творить чудеса и изгонять бесов и при этом не принадлежать к Господу. Смысл жизни должен заключаться в моей принадлежности к Нему, в Его присутствии в моей жизни. Он должен занимать первое место во мне. Этот значит, что я должен общаться с ним даже в ущерб служению, если это необходимо. Мартин Лютер говорил, что чем больше у него работы, тем больше он молится. Он не боялся, что работа застоится, или что он, за недостатком времени, не всё успеет сделать. Для него общение с Богом, принадлежность к Нему, незыблемо стояли первом месте.

Как можно проверить свою принадлежность к Богу? А как я могу проверить мою принадлежность к моей жене? Она заключается в первую очередь в желании быть с ней и общаться с ней. Когда её нет рядом, я скучаю и ищу возможности общения. Сегодня это делается очень просто через мобильную связь и интернет. А в начале 90-х годов было сложнее, я тогда по две недели не слышал голос моей любимой. Так моя принадлежность к Богу проявляется в желании общаться с Ним. А для этого у нас есть молитва и Его Слово.

– Если бы это стало возможным и сегодняшний Борис Яковлевич вдруг встретился с тем юным Борисом Зудерманном, который вырос в омской области, то какой бы совет дал зрелый муж своему молодому другу?

– Во-первых, я не уверен, что тот молодой Борис стал бы меня слушать. Ведь молодость всё знает лучше. Но на это она имеет право. Каждое поколение имеет право на собственный путь и собственные ошибки. Хотя, зная его, я не уверен, что стал бы давать ему советы, может быть только предостерёг от некоторых проблемам, указал бы на то, что неправильно сделал и чего он обязательно должен избежать. Посоветовал бы лучше следить за своим здоровьем, больше внимания уделять семье и своему духовному состоянию. Я бы обязательно помолился за него.

– Вера Кушнир считала, что накопленные в земной жизни знания, непременно будут востребованы в вечности. Ты – жадный до знаний – согласишься ли с ней?

– Конечно! Как можно не согласиться с такой уважаемой сестрой как Вера Сергеевна? Что такое земная жизнь? Ведь это подготовка к вечности. Достоевский устами старца Зосимы говорит: «Спросит с тебя вечный Судия то, что ты мог постичь, а не то, что не мог». Мне эта мысль очень нравится. Каждый человек должен при жизни во всём стремиться к максимуму, как в труде, так и в познании. Нельзя останавливаться на полпути в познании. Надо загружать свой мозг, развивать свои способности, тренировать своё мастерство.

Иисус рассказывает притчу о доверенный талантах, и, среди прочего, о ленивом слуге, который не использовал данный ему потенциал (Матф. 25:14-30). В этой притче рабы получают деньги, в жизни Бог даёт людям не только материальные ценности, но и духовные, такие как разум, память, сообразительность, умение изобретать; разные способности, такие, как музыкальные, ораторские, организаторские, поэтические, педагогические и многие другие. Бог же не одаривает человека только для того, чтобы он послужил Ему несколько лет здесь на земле и потом все его способности сгнили в земле. Ленивый раб получил наказание за то, что не использовал свои таланты. И этот ущерб он понес в вечности. Другие рабы получили награду, и я вижу в этом не только награду здесь на земле, но и на небе, Господин ведь сразу приглашает верных слуг войти в свою радость. Они там продолжат то, что у них так хорошо получалось на земле.

Я, правда, не знаю, как Господь в вечности использует знания, например, врачей и медсестёр. Ведь там не будет болезни. Или душепопечителей, например, ведь Он Сам вытрет все слёзы и утешит скорбящих. Хотя всё это в рамках наших земных рассуждений.

Жизнь в мире Бога, это существование вне времени и пространства, там всё будет совершенно по-другому, и может быть перед нами откроется такая глубина новых знаний, что земные покажутся ничтожными. Во всяком случае я полон любопытства как оно там будет. Я уверен, что там всё будет иначе. Там мы узнаем как Бог создавал вселенную, как устроены элементарные частицы, чем является свет – волной или квантами, прав ли был Эйнштейн со своей теорией относительности, и многое другое. Перед нами откроется бездна новых познаний и мы сможем всю вечность учиться, и этому я очень рад. Так что, тренировать мозги мы можем и должны уже сейчас…

Беседовал Андреас Патц andy-777.livejournal.com

Интервью было взято в 2011 году. 25 октября 2012 года на 63 году своей земной жизни Борис Яковлевич Зудерманн отошел в вечность.

---

Книга Бориса Зударманна «Дом» выбрана магазином «Христианин» книгой месяца. Заказать ее печатный вариант можно на сайте «Сhristianin».

Электронный вариант книги доступен по следующей ссылке: Борис Зудерманн, «Дом».

«Сюжет является плодом моей фантазии. Тем не менее отдельные эпизоды взяты из жизни. Так, например, всё, что связанно с оккультизмом, в том числе изгнание бесов из дома Наташи, основано на личном опыте…» Б.З.

Важной вехой для Бориса Яковлевича стала работа над проблемой оккультизма. Известный проповедник получал массу писем с различными вопросами по этой теме и с просьбами о помощи. Чтобы ответить правильно и, по его всегдашней привычке, обстоятельно, служитель стал собирать материалы, свидетельства.

Категорически не рекомендуется читать слабым в вере христианам и людям с неустойчивой нервной системой.