500 лет Реформации: чего мы достигли и что упустили. Мнения служителей

31 октября – День Реформации. Именно в этот день в 1517 году католический монах и доктор богословия Мартин Лютер прибил свои 95 тезисов к дверям небольшой церкви в немецком городе Виттенберг. Мы спросили служителей из разных уголков мира о том, что для них значит Реформация, чей вклад, помимо Лютера, они бы отметили и вот, что они ответили.

 

Что для вас значит Реформация?

Юрий Вавринюк, публицист, главный редактор журнала «Благовестник», (Украина)

Для меня Реформация означает конкретное историческое событие, которое оказало огромное влияние на культурную, религиозную, общественную, экономическую и политическую жизнь и кардинально изменила ход истории средневековой Европы (и не только). Попытки использовать нынешний юбилей вне этого контекста неуместны, что приводит к профанации и обесценивании тех ценностей, которые дала миру Реформация. Сам юбилей это мощный инструмент, который, по моему мнению, дает возможность нам, христианам XXI века:

• вспомнить о самом событии с исторической точки зрения и почувствовать его влияние даже через 500 лет;
• извлечь из этих исторических уроков то, что можно использовать в сегодняшнем служении Церкви и избежать ошибок, допущенных тогдашними реформаторами;
• напомнить себе, что Церковь, независимо от конфессии и духовного возраста самой церкви и верующих, по объективным причинам время от времени нуждается в реформах, и мы должны быть готовыми к ним, более того, самим становиться реформаторами.

Конечно, этот юбилей также возможностью для современных протестантов напомнить о себе, о своих достижениях и особенностях, распространить свои идеи, но ни в коем случае это не должно стать самоцелью. К сожалению, в Украине можно наблюдать подобную тенденцию.

Маргарита Желновакова, кандидат исторических наук, публицист, (Россия):

Реформация для меня очень значимое явление в истории. Это напоминание о том, как легко утратить живое откровение и заменить его человеческим пониманием, и как сложно и дорого снова вернуть истины в жизнь церкви.

Это напоминание о том, что сотни верующих искали и очень тяжело находили откровения о вере, Писании, благодати, и что часто они платили огромную цену, чтобы сделать эти простые, но фундаментальные истины повседневностью современных христиан.

Тарас Тельковский, пастор, евангелист, апологет, (Беларусь)

Реформация – это возврат. Возврат к Богу. Возврат к Писанию. Возврат к истине. Не то, что Церковь к тому моменты была без Писания, без Бога и без истины. Просто Писание, Бог и истина пребывали в тумане человеческих традиций и умозаключений.

Реформация выпустила наружу льва – Божье Слово.

Когда с кафедр зазвучало учение Бога и Его откровение, люди начали возвращаться к восхищению Богом и желанию жить ради Его славы.

 

Роман Соловий, руководитель Исследовательского центра ЕААА, старший научный сотрудник Центра исследования религии факультета философского образования и науки в Национальном педагогическом университете имени Н. П. Драгоманова, (Украина).

Празднование Реформации — это приглашение всех христиан к рефлексии, критическому самоанализу, покаянию и признанию как личных, так и корпоративных грехов.

Празднование Реформации — это призыв к протестантским церквям избегать триумфализма, научиться рассматривать реформаторские процессы не изолированно, а в более широком контексте общехристианской интенции обновления и реформы.

Празднование Реформации — это напоминание о важности диалога, откровенной и открытой коммуникации в христианской среде. Это также напоминание об опасности подавления пророческих голосов в собственном окружении ради сохранения незыблемости существующего положения вещей, с целью удовлетворения властных амбиций или из-за нежелания прислушиваться к острым вызовам времени.

Празднование Реформации — это поощрение такого христианства, которое является фундаментально и принципиально открытым миру, которое проживается в контексте повседневности.

Празднование Реформации — это возможность заново спросить о том, что вера, Евангелие, Христос и Церковь значат для наших современников.

Владимир Мацкевич, христианский философ, (Беларусь)

С некоторого времени я стал отвечать на этот вопрос немного иронично, или метафорично: «31 октября 1517 года произошла настоящая октябрьская революция!» Конечно, не Мартин Лютер начал это глубинное преобразование всей европейской цивилизации. Если даже не вспоминать гуситов, моравских братьев и анабаптистов, то одновременно с Лютером в Швейцарии Реформацию начал Ульрих Цвингли. Но 95 тезисов Лютера всколыхнули всю Европу. Почему Бог избрал Мартина Лютера для этой миссии, мы гадать не станем. Но так случилось, и «процесс пошёл». Он длится до сих пор, видоизменяется с каждым пробуждением евангельского духа.

Мы всё ещё далеки от евангельского идеала, поэтому Реформация продолжается.

 

Анатолий Денисенко, магистр философии, магистр богословия, соискатель кандидатской степени в Национальном педагогичном университете имени М.П. Драгоманова, (Украина):

Статистика говорит, что в 2013 году в Украине насчитывалось 10 613 протестантских общин (официальные данные). В мире сегодня примерно 720 000 000 протестантов. Статистика говорит, что 15-20% населения Бразилии и Чили, а также 20% населения Южной Кореи исповедуют протестантизм. Но все же не впечатляющая статистика является основным следствием Реформации. Им есть то разнообразие, которое способствует быстрому распространению «последователей» Лютера, если можно так сказать, по всему миру.

Основное достижение Реформации — это свободное от авторитета любого религиозного института или священства выражения мнения простого теолога или рядового христианина.

Разнообразие протестантских конфессий напоминает про еще один основополагающий принцип Реформации — «священство всех верующих», и про первостепенность сохранения индивидуальной независимости от любого религиозного авторитета. Реформация — это либеральные ценности, плюрализм мнений, критическое мышление, отсутствие единой герменевтической системы, которая исключает навязывание чьих-то мыслей.

Какие изменения нам еще предстоят?

Юрий Вавринюк

В каждой конфессии есть свои проблемы, которые нужно решать. Но в целом,

самой большой проблемой является потеря Церковью реального влияния на общество.

Церковь, которая сосредотачивается на себе, на соблюдены внешних форм и традиций без учета времени и современных реалий, откидывает себя назад и приходит к формальной, поверхностной и не всегда осознанной веры тех, кто называет себя христианином.

Поэтому современная реформация требует переосмысления форм и методов внешнего служения, которое было бы понятным для современного поколения, при этом не потеряв внутренних, библейских основ веры.

Изменения в обществе сейчас очень быстрые и непредвиденные, и Церковь просто не успевает на них адекватно реагировать.

Маргарита Желновакова

Это очень интересно наблюдать, как постепенно в современную церковь возвращаются откровения, которые были утрачены христианством к Средним векам. Возвращалось понимание о живительной вере, ценности Писания, сознательного крещения и дарах Духа.

Я не знаю, каким будет следующее откровение, которое вернет Бог в современную церковь, но мне кажется, что это будет истина о Божьей силе.

Владимир Мацкевич

О, это фундаментальный и огромный вопрос! И отвечать на него можно с любого положения христианской веры. Взять хотя бы «пять столпов».

Sola Scriptura: Разве мы не переполнили мир книг, всемирную библиотеку различной ерундой? Разве этот снежный ком разнообразных писаний не маскирует Писание? Современному человеку кажется, что Библия это только одна из множества книг на его книжной полке. В этом множестве книг есть много полезных и нужных книг, но как следует вернуть Библию на её истинное место – она Первая. А в чём-то и Единственная. Мы должны понять, в чём!

Sola fide: Вера в наше время далеко не Sola. Что только не предлагается в качестве её замены. Не только суеверие, но и мудрость древних и новых кумиров. И знание, которому одни доверяют без оглядки, другие же просто ставят его вместо веры. Христиане не против знания, когда говорят: «Sola fide!». Нет, мы должны понять, что знание полезно, необходимо, оно делает нашу жизнь лучше. Лучше здесь. Но что это значит для целой жизни? Жизни в вечности? Для этого наше эмпирическое знание бесполезно, Sola fide.

Sola gratia: Мы не менее честолюбивы, чем высшее духовенство и аристократия времён Мартина Лютера. Люди так уповают на свои силы для достижения спасения, что никак не хотят признать, что спасение это ДАР! Спасение, если мы на него надеемся, доступно только по Божьей благодати. Оно даровано нам Богом. Даровано — не значит даром, за это заплачено дорогой ценой! Его дарует Solus Christus!

Solus Christus: искупил наши грехи, покрыл своей жертвой наши слабости, самоуверенность и самомнение. И мы (европейцы и современное человечество) сейчас ещё меньше, чем во времена начала Реформации помним об этом.

Soli Deo Gloria: Люди жаждут славы. Люди создают славу героям, политикам, учёным, художникам, святым, просто лидерам и мастерам. Что ж, мы должны быть благодарны другим людям, которые любят нас, и обогащают мир и нашу жизнь хорошими законами, победами над агрессорами и преступниками, украшают нашу жизнь произведениями искусства. Мы благодарны и платим друг другу любовью за любовь. Но часто ли мы вспоминаем, почему в мире возможна любовь? Откуда она исходит? Откуда наши таланты и достижения?

Реформация – это работа. Работы много.

 

А если бы Реформации не было?

Павел Левушкан, пастор Латвийской Евангелическо-лютеранской Церкви, настоятель русской лютеранской общины Богоявления в Риге (Латвия)

Термин Реформация имеет два значения.

Первое обозначает конкретное историческое явление, которое началось 31 октября 1517 года и, по мнению нас лютеран, завершилось после составления Книги Согласия в 1580 году, с оформлением лютеранской ортодоксии.

Второе значение — это процесс жизни Церкви. То, что происходит постоянно. Началось задолго до Мартина Лютера и не прекращается до сих пор. Второе значение позволяет нам оптимистично смотреть на современность и будущее христианства.

«Ecclesia est simper reformanda» (Церковь всегда обновляющаяся), — писал Карл Барт. Это ее внутреннее жизненное свойство. Она жива и всегда обновляется, осмысляя свои истоки и актуализируя их в каждую историческую эпоху. Возвращаясь к важному, и ставя на приличествующее место второстепенное. Возвращаясь к основе: вера и личные отношения с Богом, новое открытие Божьей Любви и Благодати. Поэтому невозможно представить себе ситуацию «а если бы Реформации не было». Это означало бы, что церковь умерла, что невозможно.

Врата ада не могут одолеть Церковь. Она была бы, даже если бы не было Мартина Лютера. Ее формы могли бы быть другими. Или время другое. Или другие некоторые богословские идеи. Но процесс обновления — то, что постоянно присутствует в церкви. Это означает также, что реформация продолжается постоянно.

Протестантская церковь не музей древностей 16 века.

Празднуя в эти дни 500-летие Реформации, мы призваны задуматься об обновлении современной церкви. Снова и снова задавать себе вопрос: что является главным в моей вере, каков ее фундамент. А что наносное, обусловленное традициями, культурой, моим личным прошлым и окружением.

Главное должно оставаться неизменным и проповедоваться через века. А второстепенное может меняться. Большая часть проблем возникает тогда, когда мы второстепенное считаем главным и это ведёт к разделениям и даже ненависти между братьями и сёстрами. У нас разные общины, разные традиции, разные пасторы, но Церковь — Одна. А все наши разногласия — это споры внутри одной семьи. Они важны и нужны, но с единственной целью — найти то главное, что лежит в основе нашей общей веры. Это и есть Реформация, которая продолжается по сей день.

 

Юрий Вавринюк

Реформации просто не могло не быть. Если бы не было Лютера, рано или поздно кто-то сделал бы свою Реформацию. Собственно, у Лютера были предшественники и последователи, которые вместе сделали Реформацию.

Реформация — это долгий процесс, в котором задействованы десятки, если не сотни недовольных состоянием Церкви служителей и мыслителей. Немецкий монах только стал катализатором духовно-реформаторских идей и дал толчок уже созрели духовной революции.

Маргарита Желновакова

Сложно представить, что Реформации не было бы. Дух Святой всегда действует и всегда говорит к сердцам людей, даже если они подменили живую веру мертвым институтом. Другое дело, что Реформация могла произойти не в 1517 году, а в 1417 или 1317 году. В это время почти в каждой европейское стране были группы верующих, которые понимали, что надо возвращаться к истинам о живой вере и необходимости ежедневного изучения Писания. Просто в одних странах, как во Франции, Испании, России и Чехии, реформационные движения подавили, а в Германии и Швейцарии поддержали.

Тарас Тельковский

Если бы Реформации не было; история не терпит сослагательных наклонений. Она была – это факт. Но даже если бы ее не было, то я уверен, что Суверенный Бог возродил бы поколение людей, которые бы начали возвещать Божье слово, а не свои мнения.

 

Кого еще из реформаторов вы бы выделили кроме Лютера?

Юрий Вавринюк

Если говорить о глобальном, историческом влиянии, то, без сомнения, таким влиятельным Реформатором был Кальвин.

Я могу не разделять его некоторых богословских идей и методов воплощения их в общественную и политическую жизнь тогдашней Женевы, но Европа, которую мы знаем теперь, это, без сомнения, в значительной мере его заслуга.

Маргарита Желновакова

Мне кажется, что мы, современные протестанты, несколько преувеличиваем роль Лютера и не рассматриваем его жизнь и служение в полном историческом контексте.

Европа того времени уже была охвачена огнем богоискания. Без преувеличения тысячи людей ощущали, что им нужна живая вера. Кого-то, как богомилов и альбигойцев, духовные поиски приводили к ереси, кого-то, как Джона Виклифа или Яна Гуса, к обновлению в духе Евангелия. Это сложно принять современной церкви, но так было: кого-то поиски истины приводят к костру инквизиции, а кто-то становится отцом Реформации.

Тарас Тельковский

Я бы выделил Жана Кальвина. Он один из первых, кто решил систематизировать учение Реформации и в целом христианства. Его 5-томник «Наставление в христианской вере» является классикой систематического богословия спустя почти 500 лет.

Владимир Мацкевич

Я уже упомянул Ульриха Цвингли. А разве можно говорить о Реформации без упоминания Жана Кальвина?

В первые столетия распространения христианства главными действующими лицами были апостолы – свидетели Христа, призванные Им для исполнения миссии.

Реформация имела своих призванных. Они несли её свет в свои города, своим народам, свидетельствовали на своём языке. Для Беларуси это были и Франциск Скарына, и Микалай радзивил Чёрный со своим братом Рыжим. Сымон Будный и многие другие. Впрочем, в Реформацию вносили посильный вклад не только последователи реформированных церквей и учений, но и многие другие, у кого было другое призвание, другая миссия. Это учёные, создававшие современную науку. Это законодатели, которые руководствовались в своей работе евангельскими принципами. Всех не перечислить.

Анатолий Денисенко

Когда мы говорим о влиянии Реформации, то понимаем, что авторитетными авторами здесь является не только Жан Кальвин, Цвингли или Меланхтон. Это также Фрэнсис Шефер, Ричард Нибур и Брайан Макларен. Протестантизм, порожденный Реформацией не только характеризуется проповедью «грешник в руках разгневанного Бога» Джонатана Эдвардса и эффективным развитием церкви за Ральфом Нейбором. Реформация оставила нам в наследство еще и религиозный экзистенциализм Cерена Кьеркегора «Поиски исторического Иисуса», религию для образованных людей Фридриха Шлеермахера, «демифологизации» Рудольфа Бультмана, «философию культуры» Пауля Тилиха, «взрослое христианство» Дитриха Бонгоффера, «искренность перед Богом »Джона Робинсона, социальный протест против сегрегации Мартина Лютера Кинга младшего, жизнь в «светском граде» по Харви Коксу и «радикальную ортодоксию» Джона Милбанка. Наследие Реформации находим не только в упоении, которое чувствует рядовой пятидесятник, который молится на иных языках, но и в «теологии родительного падежа», за которой стоит плеяда выдающихся протестантских мыслителей второй половины XX в. (60-70 года). «Теология Слова» Карла Барта и «теология надежды» Юргена Мольтмана тоже являются следствием приоритета индивидуального размышления над текстом Священного Писания, которое было провозглашено реформаторами.